Переговоры по новому студийному контракту Истон вел с финансовым отделом «Декки». Но Клейн заявил, что разговаривать будет только с председателем совета директоров и крупнейшим акционером «Декки» сэром Эдвардом Льюисом. Как вспоминает один из новоназначенных бухгалтеров «Стоунз» Лоренс Майерс, пожилой учтивый сэр Эдвард к дальнейшему оказался решительно не готов. Когда Клейн прибыл на встречу, все пятеро музыкантов (в том числе Мик) вошли за ним в кабинет, точно выводок доверчивых утят. «Добрый день, мистер Клейн, — вежливо приветствовал его сэр Эдвард. — Хотите чаю?» Клейн пропустил мимо ушей и приветствие, и вопрос, затем отправил «Стоунз» (в том числе Мика) прочь из кабинета и рявкнул: «„Роллинг Стоунз“ больше на „Декке“ не записываются!» — «Но у нас контракт», — возразил сэр Эдвард. «Есть у вас контракт или нет, — отвечал Клейн, — но „Стоунз“ у вас больше не записываются. Вот теперь давайте чаю».

К концу этого краткого совещания ошеломленный сэр Эдвард обещал, что «Декка» выплатит «Стоунз» 1,25 миллиона долларов авансом — около 3 миллионов фунтов стерлингов по нынешним временам. Это был не просто первый в истории аванс, выплаченный британским поп-музыкантам, — он к тому же значительно превышал все, что Клейну в прошлом удавалось выжать из американских студий. По сообщениям в газетах (в те времена в них не предполагалось профессиональной финансовой аналитики или расследований), общий доход группы в ближайшие пять лет должен был достигнуть 3 миллионов долларов. 20-процентная комиссия Клейна — это, конечно, вдвое больше, чем обычно получали британские менеджеры, но даже Мик не мог не признать, что эффективность Клейна, похоже, того стоила.

«И в этом была их ошибка, — говорил Лоренс Майерс, который следующие года два вел бухгалтерию группы. — Они думали, что отдают Аллену 20 процентов своих денег. И лишь спустя годы выяснилось, что на самом деле это он отдавал им 80 процентов своих».

* * *

Клейн появился в удачный момент, как раз когда «Satisfaction» взобралась на вершину американских чартов и упорно двигалась к тиражам, которые в итоге составят 1,5 миллиона. Не успели высохнуть чернила на его контракте, он поспешил воспользоваться ситуацией и 30 июля заказал срочный выпуск четвертого американского альбома «Стоунз» «Out of Our Heads». Альбом был всего лишь новой упаковкой «Satisfaction», которую добили блюзовыми и соуловыми каверами, но в считаные дни он стал их первым альбомом № 1 в Соединенных Штатах. Спустя месяц в Великобритании наконец появился в продаже собственно скандальный сингл, зависший с июня из-за переговоров с «Деккой». На родине он тоже сиганул на первую позицию, разошелся в количестве 250 тысяч пластинок и довел до приступов рвоты почти всех, кому стукнул тридцатник или больше.

Истерику в СМИ из-за текста песни и проклятия в адрес рта, этот текст произносившего, разожгла — казалось бы, что может быть дальше от мастурбации? — свадьба. Через неделю после выхода сингла Дэвид Бейли женился на молодой французской кинозвезде Катрин Денёв, и Мик выступал шафером. Бракосочетание проходило в лондонском загсе, но традиция требовала от исполнителей двух главных мужских ролей некой формальности одеяния; Бейли, однако, явился в свитере, а Мик в рубахе с расстегнутым воротом. Невеста (дымившая сигаретой всю церемонию) незадолго до того снялась в фильме под названием «Отвращение»,[144] что газетчики сочли уместно тошнотворной вишенкой на торте.

Отдубасив «Декку», Клейн взялся превращать «Стоунз» в кинозвезд, подобно их архисоперникам. «Битлз» уже сняли два фильма, весьма ценимых критиками, — «Вечер тяжелого дня» и «На помощь!»,[145] — актерские гонорары были невелики, однако продажи саундтреков принесли огромные прибыли. Киносъемки еще считались важным шагом для хрупких поп-звезд, чей успех в чартах может испариться в любую минуту. Слепому было видно, что Мика кинокамера будет любить преданно, как и его концертная аудитория, и что этот человек создаст для шестидесятых новый образ кинокумира, радикально иной, как уже созданный им имидж поп-иконы. Кроме того, разве он не доказал свои блестящие актерские таланты, каждый божий день играя свою нынешнюю роль?

Загвоздка была в том, что беспечная экранная возня, какую обычно выдавали за поп-музыкальные фильмы, не подходила «Стоунз» и в особенности Мику. Самое интересное предложение поступило пока от Дэвида Бейли — тот достиг вершин в фотографии, и у него чесались руки спродюсировать и поставить кино. Бейли кучу времени и сил потратил на попытки затеять экранизацию «Заводного апельсина», в которой жестокого, аморального (однако в итоге укрощенного тюрьмой) фрэнда Алекса играл бы его бывший шафер. Из проекта ничего не вышло, хотя Мика в этой роли, «квинтэссенцию преступности», хвалил сам Бёрджесс.

Слухи о фильме «Стоунз» то и дело всплывали в прессе, но толком ничего не происходило; «Битлз» между тем сметали кассовые сборы, и на экране дебютировали мелкие фигуранты чартов вроде Dave Clark Five. В начале 1965 года Кит поведал «НМЭ» о другом проекте, у которого не было пока ни сценария, ни названия: «Мик сыграет Эрни, героя такого, а я его лучшего кореша…» Едва Клейн сел за руль вместе с Олдэмом и отнял у него рулевое колесо, было объявлено, что «Стоунз» снимут «в ближайшие три года пять художественных фильмов», которые профинансирует в основном «Декка» (что для «Декки» оказалось сюрпризом).

Клейн полагал себя киномагнатом в духе Дэвида О. Селзника,[146] и в столе у него уже был припрятан идеальный, казалось бы, первый проект. То был роман под названием «В живых останутся только влюбленные» школьного учителя по имени Дэйв Уоллис из одного северного графства; в романе изображался кошмарный мир (не то чтобы далекий от «Заводного апельсина»), где жили только воинственные, безжалостные и неразборчивые в сексе подростки (не то чтобы далекие от аудитории «Стоунз»). «РАЗБИТЬ, ОГРАБИТЬ, УБИТЬ, ПОЛЮБИТЬ — ПОДРОСТКИ ЗАХВАТИЛИ МИР! — Аннотация на обложке невольно вторила аннотации Эндрю Олдэма на „The Rolling Stones No. 2“. — ЭТОТ РОМАН ПОТРЯСАЕТ ОСНОВЫ СИЛЬНЕЕ „ПОВЕЛИТЕЛЯ МУХ“».

Мика проект сильно увлек, и вместе с Олдэмом он встретился и обсудил возможную постановку с несколькими британскими режиссерами, в том числе с Майклом Уиннером и Брайаном Форбсом. Имела место также неудачная встреча с Николасом Рэем, который ровно десять лет назад поставил «Бунтаря без причины» с Джеймсом Дином, первым и бессмертным идеалом бунтующей молодежи. Рэю было за шестьдесят; он заявил, что в жизни не слыхал ни про «Стоунз», ни про Мика, и снисходительно отмахнулся; уходя с этой встречи, Мик попросил Олдэма никогда больше его такому не подвергать. В общем, Джимми Дина шестидесятых не получилось.