– В чем дело? – спросил Джулиан, входя в комнату без церемоний с ее скомканной запиской в руке.

Он был без сюртука. В такую жару это было вполне разумно. Его рубашка и бриджи были засаленными, грязными и мокрыми от пота, а волосы на затылке собраны в хвост. Лицо блестело от испарины. Сейчас он казался еще смуглее, чем обычно.

Он, по-видимому, только что вернулся с поля и был явно чем-то недоволен.

– Вас никогда не учили стучать? – спросила Анна высокомерно, поднимая брови.

– Нет, – ответил он, прищурившись под ее взглядом.

Анна нахмурилась, почувствовав, что он выбивает почву у нее из-под ног, и с такой силой вонзила иглу в ткань, что та уколола большой палец ее другой руки. Вскрикнув от боли, Анна сердито посмотрела на него.

– У вас ко мне дело?

– Вы прекрасно знаете, зачем я пришел. Вы едете сегодня на этот вечер!

– Если вы прочли мою записку, то должны знать, что я не могу. Я неважно себя чувствую.

Джулиан произнес столь нелицеприятные слова по поводу ее объяснения, что уши Анны вспыхнули от такой непристойности, но она не дрогнула.

– Нет нужды браниться.

– Я буду браниться, когда мне вздумается. Я достаточно долго терпел вашу хмурую физиономию. Вы поедете со мной на этот вечер, даже если мне придется тащить вас за волосы.

– Говорю вам, что я больна, – сжав губы, буркнула Анна.

– Черта с два вы больны!

– Вы же уничтожили мой гардероб! Скажу откровенно: мне не в чем ехать!

– Зеленое платье вам очень к лицу.

– Я не могу появиться сейчас в таком платье на людях. В лучшем случае, если в лиловом или сером.

Казалось, что Джулиан потемнел до черноты, а голос стал просто скрипучим.

– Моя дорогая, если вы появитесь в чем-либо другом, я сам надену на вас зеленое платье. Можете мне поверить.

– Не смейте мне угрожать! – Анна совсем забыла об учтивости. Выпрямившись в постели, она сверкнула глазами.

– О, я осмелюсь и на большее, чем угроза. Попробуйте меня испытать, тогда увидите.

– Я вас не боюсь!

– В таком случае у вас не больше мозгов, чем у курицы. – На мгновение он с силой сжал бахрому постельного белья. – Карету приготовят к шести, я буду вас ждать.

– Можете ждать сколько угодно, я не приду, – бросила Анна ему вслед, когда он уже направлялся к двери.

– В таком случае пеняйте на себя! – пригрозил Джулиан и вышел.

Внизу часы пробили шесть. Анна, упрямо скрывавшаяся в своей спальне, услышала слабые отголоски этого боя. Ее охватило беспокойство. Она явно нервничала, ожидая в любой момент услышать в коридоре шаги Джулиана.

И предчувствие не обмануло ее.

Эти быстрые и решительные шаги невозможно было спутать ни с чем. Поняв, что он остановился перед дверью, Анна напряглась и мрачно улыбнулась. Дверная ручка задергалась под его рукой. Неужели он считал ее такой глупой? Конечно, дверь надежно заперта на ключ.

Эта трусиха Руби отказалась поддержать ее, боясь, как она выразилась, «адского скандала». Поэтому Анна и была одна. Вытянувшись в струнку, она с тревогой смотрела на дверь. Ладони ее стали влажными. Она слишком нервничала, стоя спиной к окну и неосознанно сжимая руки перед грудью в молитвенном жесте. Еще раньше она переоделась, заменив ночную кофточку на батистовый пеньюар, перехваченный под грудью широким синим поясом. Волосы перевязала на затылке простой синей лентой, а на ноги надела атласные башмачки. Это был туалет леди, собиравшейся провести вечер в своей спальне, а именно это Анна и намеревалась сделать.

Дверная ручка снова задергалась, но тщетно. Потом послышался властный стук.

– Анна?

– Уходите! – твердо и холодно заявила она, испытывая прилив гордости.

– Если вы не откроете сейчас же, я вышибу дверь.

– Вы не посмеете!

– Ну что же! Сейчас увидим!

Анна нахмурилась. Дверь была дубовая, замок тоже был мощным и прочным.

Конечно, Джулиан не мог вышибить такую дверь. Или все-таки мог?

Она не успела додумать эту мысль до конца. Дверь содрогнулась так, что на шум должен был сбежаться весь дом.

Анне не хотелось, чтобы все стали свидетелями войны между ней и Джулианом.

– Ладно, иду! – крикнула она, когда дверь снова содрогнулась от мощного удара.

Анна повернула ключ в замке и широко распахнула дверь. Джулиан, ослепительно красивый в черном вечернем костюме, с мрачным лицом стоял на пороге.

Анна ответила ему таким же мрачным взглядом.

– Мэм-сахиб? – послышался голос Раджи Сингхи, появившегося в коридоре. – Я вам нужен, мэм-сахиб?

На какую-то долю секунды Анна испытала искушение ответить утвердительно, но ей не хотелось причинять неприятности Радже Сингхе, а это непременно случилось бы, если бы он бросил вызов Джулиану.

– Нет, со мной все в порядке, Раджа Сингха, – ответила она самым любезным тоном. – Благодарю тебя.

Под внимательным взглядом Раджи Сингхи она не могла ссориться в коридоре с Джулианом. Прикусив язычок, Анна отступила, чтобы дать Джулиану войти. Он прошел мимо нее без единого слова, и Анна закрыла дверь.

Пожалуй, ее враг успешно взял эту крепость, битва проиграна. Мысль о победе Джулиана не давала ей покоя. Огонь мести буквально разгорелся в ее глазах, когда она увидела, что Джулиан уже вынимает из гардероба зеленое платье.

– Я сказала тебе, что не поеду! – заявила Анна решительно, стараясь держать свои чувства под контролем.

– Ну и что? Поди сюда!

Видя, что она все еще упрямится, он схватил ее за руку и потянул за пояс пеньюара.

– Не смей!

В панике Анна ударила его по рукам. Их глаза встретились...

– У тебя был выбор, – проговорил Джулиан ехидно, и его голос звучал неумолимо. – А теперь раздевайся, мы и так опаздываем.

– Я не могу раздеваться, пока ты здесь.

– Можешь и будешь! Иначе я сам тебя раздену.

Он снова потянул пояс, который наконец-то развязался. Под пеньюаром была только тонкая ночная рубашка. Анна поспешно запахнула пеньюар.

– Нет! – закричала она, отступив на безопасное расстояние и придерживая пеньюар на груди обеими руками.

Анна не хотела, чтобы ее насильно раздевали. Это было хуже любого унижения. Лучше уж одеться самой, как он лелел, и сохранить хоть малую толику достоинства.

– Твоя взяла, я поеду с тобой. Если ты выйдешь, я оденусь, – сказала она ледяным тоном.

Джулиан рассмеялся: