Между прочим, со своей супругой никогда, ни по какому поводу, ни разу Борис Антонович еще не ругался. Ее нынешнее поведение его раздражало.

— Открывай! — заорал он и стал стучать в дверь ванной.

Дверь сразу распахнулась. Наталья выскочила с красными глазами и надутая, как мышь на крупу.

— А ты уверен, что твой врач тебя не «разводит»? — выдала она. — Может, у него «откат» от этой клиники за клиентов? У тебя же есть страховой медицинский полис? Грыжу тебе обязаны вырезать бесплатно в нашей больнице!

— ЧТО? ЧТО?!! — Борис Антонович не верил своим ушам. — Это говорит МОЯ жена? Пусть любимого человека уродуют пилой костоломы, лишь бы денежки сохранить?! Я правильно тебя понял? Врач, который лечит меня с двенадцатилетнего возраста, решил выставить меня на «бабки», чтобы получить «откат»? Так! — страшно заорал он. — Минута, и тебя здесь нет! Минута! Иначе в окно выброшу! Вниз башкой!

Наташа, впервые видевшая мужа в таком состоянии, схватила сумочку, быстро всунула ноги в туфли и выбежала на лестницу.

— Дешевка! Потаскуха! — неслось ей вслед.

Весь остаток вечера Борис Антонович сидел на сайте клиники. Договорился со столичным туристическим агентством о помощи в ускоренном получении визы — сошлись на том, что в Москве за деньги его без очереди впустят в посольство, нужно только иметь необходимые документы и оплаченный счет за операцию. Виза будет на другой день. Все это он отписал немке Бергер на ее мэйл. Для ускорения процесса вновь попросил счет. Также через Интернет выяснил адрес ближайшего офиса DHL, собрался заехать туда с утра.

«А не помешала бы машина, черт побери! И водитель не помешал бы!» Ну, Наташка, ну, зараза… Вышла замуж за университетского преподавателя из-за денег? Какие у преподавателя деньги? Из-за жилья? Надоело жить с пьяным папой и визгливой мамой? Не-ет! Нет предела скотству человеческому… Единственное, что может ее оправдать, — это то, что она полная, круглая, конченная дура. Но зачем человеку, знающему шесть живых языков и два мертвых, дура жена? Да затем, что у нее сиськи третьего размера и после получасового минета, сперму проглотив, она все продолжает и продолжает свое fellatio, пока ты опять не кончишь. Жопа у нее твердая, как камень, и, трахаясь раком, она не стоит бесчувственной коровой, а откликается на каждое твое движение, и часто не поймешь, кто кого трахает… Чего стоят все знания мира, когда есть такая маленькая щелочка, стенки которой каждый раз то сильно сжимают, то чуть ослабевают хватку, когда ты вводишь туда свою жадную до ласки восставшую плоть…

Борис Антонович порылся на кухне в стенном шкафчике — текила! К черту текилу! Где-то были виски и запас заплесневелого чернослива в шоколаде, пережившего и американскую, и северокорейскую, и иранскую ядерные угрозы.

Мобильный и домашний телефоны трезвонили беспрестанно, он их отключил. Глотнул виски из бутылки, затем плеснул в стакан, залпом выпил, снова налил, и уже только тогда уселся в кресло, закусил черносливом и в кои-то веки включил телевизор. Еще виски! Отпускает… Отпускает…

Утром, едва продрав глаза, сразу к компьютеру. Открыв почту, Борис Антонович сразу увидел письмо с реквизитами Commerzbank AG. Очередь-очередью, а с «русских свиней», наверное, дерут втридорога, так что всегда желанные клиенты. От себя секретарша добавила, что поначалу все-таки хорошо было бы увидеть снимки. Вдруг врач не возьмется за операцию? «Ничего, — подумал Борис Антонович. — Если что не так, вышлете деньги обратно. Потеряете двадцать евро за перевод, ничего страшного, зато время сэкономлю». Отправлять электронкой снимки фрау Бергер не советовала — могут не дойти. Да оно и понятно.

Быстро поплескавшись в душе, он выпил холодного чаю и помчался в компанию DHL. Только заполнив все бумажки, заплатив и получив квитанцию, вспомнил, что не включил вырубленный вчера мобильный. Сразу заверещали SMS-ки — вам звонили с такого-то номера. Двенадцать звонков. Номер был Наташин. Минут через пятнадцать, когда он уже подъезжал к «Уралсибу», она позвонила еще раз. Выла, стонала, пыталась объяснить, что он ее неправильно понял. В общем, Борис Антонович растаял — они помирились. Понял-то он ее правильно, но что теперь — из дому гнать?

Наталья поджидала его у входа в банк на своем футуристическом авто.

— Миленький, миленький! — тараторила она. — Прости, прости!

— Ты едешь со мной в Берлин, я так понимаю? — утвердительно спросил Борис Антонович.

— Конечно, конечно!.. Когда?

— Завтра утром.

— Как завтра?

— Вот так, завтра. Давай за билетами. Прилетим в Москву — сразу в турагентство, потом в посольство за визой, получаем и тут же в Берлин. Ясно?

— Яс-сно…

В машине Наташа, оказавшись в привычной обстановке тяжелого трафика, пришла в себя, крикнула кому-то, высунувшись в окошко: «Гондон!» Водила она ужасно: одновременно курила и разговаривала по мобильному, а потом подрезала парковавшуюся «тойоту», заняв ее место около авиакассы. Водитель еще только собирался выразить недовольство, как Наталья, опередив его, крикнула:

— Что?! Тебе больше надо? Вон, на бордюрчике место есть! — и потащила Бориса Антоновича вверх по лестнице.

Оставшееся время провели в сборах. Документы, карточки, билеты, наличные…

— Одежды бери минимум, — сказал он жене. — После операции тяжести мне поднимать нельзя, свои чемоданы будешь таскать сама.

— Справлюсь! — уверенно ответила Наташа, пыхтя и продолжая набивать вместительный «Самсонит» всевозможными тряпками.

Летели плохо, самолет трясло, попадали в воздушные ямы, взятая на время — уж очень понравилась — фляжка коллеги Зубатова скрашивала возникшие неудобства. Из Домодедова сразу поехали на «Китай-город» в турфирму, обещавшую легко «проконтактировать» с визовым отделом посольства Германии. В помещении толкалась туча народу. Борис Антонович подошел к столу, заваленному различным рекламным хламом, и представился. Мальчик-одуванчик, не стесняясь, при всех попросил у него сто евро. Получив деньги, весело сказал: «Поехали!» Они сели в его разваливающийся «форд» и направились на Ленинский проспект, дом 95а. Москва — город пробок. Добирались долго. Когда приехали на место, верткий юноша куда-то убежал и вернулся только через двадцать минут:

— Идите вон в те ворота. Охране покажете паспорта, вас пропустят.

— А очередь? — поинтересовался Борис Антонович.

— Повторяю еще раз! — Наглый мальчик поднял указательный палец. — Видите будку с охраной? Показываете паспорта…

— И нас пропускают! — бодро закончила за него Наташа.

— Точно! — улыбнулся ловкач и был таков.

Они попали в здание посольства. На столах были разбросаны анкеты, на стенах висели образцы — для туристов, воссоединяющихся семей и прочая лабуда. С грехом пополам они заполнили бумаги и подошли к свободному окошку.