сказал Фара. – А зачем ему губка и кифара? – спросил он посланца, маврусия, доставившего письмо.

Посланец объяснил, что у Гелимера воспалился один глаз от грязи и сильно распух, и он хочет промыть его губкой.

– Кифара же нужна, чтобы оплакать в её жалобных звуках несчастья, обрушившиеся на него!..

Фара почувствовал жалость к Гелимеру и послал то, о чём просил тот. Но осады он не ослабил, а даже усилил охрану проходов.

Уже прошло три месяца осады. Зима закончилась.

Гелимера же постоянно донимали, изводили мысли, что римляне вот-вот начнут новый штурм… Однажды он оказался свидетелем зрелища, как один из голодных мальчиков, маврусий, вырвал кусок лепешки буквально из горла у другого мальчика, вандала, племянника Гелимера… Этого Гелимер уже не вынес, написал письмо Фаре:

«Я не собираюсь больше противиться судьбе и последую туда, куда ей будет угодно меня повести. Пусть только дадут мне твёрдое обещание, что Велисарий ручается, что василевс сделает всё, что недавно ты предлагал мне. Как только вы дадите мне в этом твёрдое заверение, я отдам вам в руки себя, своих родственников и всех вандалов, находящихся тут с нами…»

Фара сообщил Велисарию об этом письме и о тех письмах, которыми он и Гелимер раньше обменялись друг с другом. Просил он Велисария как можно скорее дать ответ.

Велисарий обрадовался и приказал архонту федератов Киприану, взяв с собой несколько своих людей, отправиться к горе Папуа и дать клятву Гелимеру о его личной безопасности и тех, кто находился вместе с ним.

– И обещайте, что у василевса он будет пользоваться почётом, ни в чём не будет нуждаться!..

Прибыв к Фаре, Киприан и его люди вместе с Фарой пришли в условленное место у подножия Папуа, куда явился и Гелимер.

Получив от них твёрдую клятву об исполнении обещания, Гелимер вместе с ними отправился в Карфаген.

Велисарий жил с женой Антониной в посёлке Акла, предместье Карфагена, в большом богатом доме какого-то знатного вандала, возможно, уже убитого. В этом же доме жил и Прокопий, всегда рядом как секретарь и советник.

Туда и привезли к ним Гелимера, ввели в комнату. Переступив порог комнаты, Гелимер с чего-то засмеялся. Затем, видимо, не в силах сдержать себя, он залился громким диким хохотом и смеялся всё время, пока находился у Велисария.

Наслышанный за восемь месяцев здесь, в Ливии, многое об этом короле вандалов, Прокопий какое-то время с интересом рассматривал его… Тот оказался молод, красив собой, белокурый, стройный и высокий, ладно сложённый и сильный, судя по его лёгкой походке.

На лице же его, гладком, с короткой бородкой, уже с проседью, ярко отпечаталась инфантильность, врождённая наивность человека от первого дня и до последнего.

«Жил бездумно, без труда и забот!.. Он не знает и никогда не узнает, что такое страдание!» – мелькнуло у Прокопия, как быстро правнуки Гейзериха изнежились душой и телом вот здесь, в богатой природными дарами Северной Африке… Роскошные дворцы, бассейны, театр и музыка – всё-всё дали им земля и море, к тому же все удовольствия Венеры…

Видя, что король не в себе, Велисарий велел увести его, не спрашивая ни о чём.

– И держать его и всех пленных вандалов под крепкой стражей! – распорядился он.

Послав гонца с письмом к василевсу, что военнопленный Гелимер находится у него в Карфагене, Велисарий стал ждать ответ из Византии.

* * *

Затем он отправил своих людей в Сицилию, чтобы они заняли укрепление Лилибей, подвластное вандалам. Но оттуда он получил резкий отказ от остготов. Те заявили, что эта крепость не принадлежит вандалам.

В ответ на это Велисарий написал письмо остготским правителям Сицилии.

Остготы доставили его письмо королеве Амалазунте, матери Аталариха.

– Ваше величество, я же говорил вам, как всё произойдёт там! Велисарий талантливый полководец, и конец Вандальского королевства был предрешён, – завёл разговор об этом Кассиодор на одном из приёмов у Амалазунты, когда пришёл подписывать к ней документы. – А вот теперь пришло письмо из Сицилии от остготских правителей, ваших подданных. Они пересылают вашему величеству письмо Велисария. Тот требует передать крепость Лилибей Византии.

– Это та крепость, которую мой отец, король Теодорих, подарил, как приданое, своей сестре Амалафриде, когда она вышла замуж за короля вандалов Трасамунда?

– Да, ваше величество!

– Зачитайте письмо Велисария, – велела она.

Кассиодор стал зачитывать письмо:

– «Тем, что вы отнимаете у нас Лилибей, укрепление вандалов, ныне рабов василевса, вы поступаете несправедливо и во вред самим себе!.. Вы хотите вашего правителя, Аталариха, втянуть в войну с василевсом, расположением которого он пользуется… Ещё недавно вы соглашались, чтобы Гелимер владел этим укреплением, а теперь вы решили отнять у василевса, владыки Гелимера, достояние его раба? Берегитесь, милейшие!..»

– Он ещё и угрожает! – не сдержалась Амалазунта. – Напишите моим подданным в Сицилию, чтобы дали этому нахалу достойный ответ!..

– Слушаюсь, ваше величество! – поклонился ей Кассиодор.

Забрав подписанные документы и письмо Велисария, он вышел из её кабинета.

Он написал письмо остготам в Сицилию, как было поручено королевой.

И те ответили Велисарию:

«Славнейший Велисарий, в письме, которое ты нам написал, заключается справедливое указание, но оно подходит для других людей, но не для остготов. Мы ничего не взяли и ничем не владели из принадлежащего василевсу Юстиниану… Да будет далеко от нас такое безумное намерение!.. Но Сицилию мы считаем принадлежащей себе полностью, так как укрепление в Лилибее является одним лишь её мысом. Если Теодорих позволил своей сестре, бывшей замужем за царём вандалов Трасамундом, пользоваться каким-то торговым местом Сицилии, это не имеет существенного значения… И ты, стратиг, поступил бы по отношению к нам справедливо, если бы пожелал устранить возникшие между нами разногласия не как враг, а как друг. Разница в том, что друзья обычно разрешают свои разногласия третейским судом, а враги – сражением. Поэтому мы собираемся этот вопрос предоставить на усмотрение василевсу Юстиниану на основании закона и справедливости…»

Велисарий, отправив всю эту переписку василевсу, держался спокойно, ожидая, пока василевс поручит ему то, что ему будет угодно.

Из Константинополя на его послания прибыл доместик Соломон с указанием императора.

– Василевс разрешает тебе, Велисарий, поступить, как ты посчитаешь нужным: прибыть с Гелимером и вандалами в Византию или самому остаться в Карфагене, отослав их в Константинополь! – передал он ему письмо от Юстиниана.

Он сообщил ещё, что император назначил его, Соломона, командующим войсками в Ливии.

* * *

Велисарий со своими преторианцами отбыл в Византию на флотилии из пяти десятков кораблей. На корабли погрузили трофеи, пленного Гелимера, его семейство, приближённых к нему вандалов. Самому