class="p">– Все просто. Там люди срубают деревья, – Дежурный указал на сам лес, – там превращают их в дрова, – он указал налево от себя, – а тут грузят эти дрова в машины, – теперь он указывал направо. – Как зовут–то вас?

– Игорь, – отвечал вожак, – Игорь Шишков. А вас?

– Петр Лавров, – они пожали друг другу руки. – Все, служба есть служба. Приступайте, – и Дежурный побежал рысью в то место, где срубали деревья. Мы тем временем с Аней и Димой разделились. Я пошла в след за Дежурным, Петром Лавровым, Аня пошла туда, где заготавливают дрова, а Дима был возле Игоря, то есть, там где грузили эти дрова.

Я была на месте, здесь было человек десять Дежурных, и их всех нужно было отвлечь мне одной. Сначала я просто стояла без дела, это заметило всего лишь двое. Мне пригрозили лишением обеда и дали в руки топор, которым я вообще не умела пользоваться. Я решила воспользоваться болезненным методом и порезала себе этим топором руку. Я как можно громче закричала, как бы от боли. На меня отвлеклись пятеро. Если я побегу, думала я, то наверняка остальные Дежурные тоже побегут за мной, считая меня подозрительной. И так, ко мне подбежало четверо, которые назвали меня набитой дурой и все. В это время в лес быстро забежал Дежурный с другой зоны и громко крикнул, что какая–то рыжая девчонка сбежала с работ, была нужна подмога. Аня все сделала быстро и даже мне упростила задачу. И так трое побежали на поиски Ани, четверо еще разбирались со мной, осталось еще трое, которые продолжали смотреть за своими подопечными. Так, двое ушли за бинтами для меня. В это время остальные двое стояли возле меня. Из оставшихся трех подошел тот самый Петр Лавров. Он начал расспрашивать меня. Мои уклонения от его вопросов начали его настораживать. Он отошел в сторону и переговаривался с другими тремя Дежурными. Через двадцать минут он куда–то исчез, видимо, поехал наводить на меня справки, и потому сказал всем оставшимся следить за мной. Теперь все внимание было на мне. Идеально. Если я побегу, они все кинуться за мной. Пользуясь отлучкой двух, которые все еще не вернулись с аптечкой, занятостью еще двух, которые присматривали не только за мной, и еще бестолковостью двух Дежурных, которые от меня были недалеко и которые рассказывали друг другу анекдоты, я побежала. Все отреагировали не сразу, это было хорошо. Когда они все–таки додумались все за мной бежать, один сразу побежал в другую часть леса за подмогой. Они бежали быстро, а кто–то останавливался и открывал огонь. На бегу я вынула свой пистолет и тоже начала стрелять невпопад. Одного ранила, и он рухнул на землю. За мной бежало теперь двое. И кто–то из них не переставал в меня стрелять. Надо было быстрее бежать до грузовика Максима, пока здесь не оказалось человек тридцать. Пока оставалось двое. Мои патроны кончались, но мне удалось оторваться. Добежав до какой–то непонятной тропинки, меня чуть не сбил грузовик. За рулем я увидела Макса, и поэтому быстро забралась в машину, где уже сидела запыхавшаяся Аня. Я задыхалась еще больше. Машина набрала скорость и поехала дальше, но тут же снова остановилась. Зачем–то мы с Аней задержали дыхание. Раздались голоса.

– Вы… не… видели тут… девчонку… она бежала… – сбивчиво все они говорили. Максим вежливо отвечал, что никого не видел, и стал вместе с Дежурными предполагать, куда я могла бежать. Вскоре, они отстали от Макса, и машина поехала дальше по лесной тропинке. Дима помогал Игорю зазывать людей в машину. Пользуясь тем, что пока рядом не было Дежурных, наш грузовик тоже остановился. Мы начали сажать людей. Некоторые не доверяли нам и убегали, другие долго думали, и только те, кто, видимо, уже был добит этой жизнью вечного рабства, с радостью залезали в машину. У нас набралось десять человек, могло поместиться и больше. Вскоре начали подгребать ошеломленные Дежурные, и мы уехали к мосту.

Я смотрела на людей, которые сидели с нами. У них были перепуганные, измотанные лица. Кожа у всех была темная, потому что они все время работали под солнцем. Здесь были дети, молодые и взрослые люди. В основном тут была молодежь. Не все взрослые рискнут покинуть эту привычную среду. Ясное дело, что они выработали уже ряд действий, чтобы жить в городе. Большинство из тех взрослых, которых мы затаскивали в грузовик, отдавали свои места детям. Это меня очень тронуло. Я смотрела на детей и понимала, что их охватывало то же чувство.

– У вас… кровь… – робко произнесла девочка десяти лет, указывая на мою руку. У нее были такие большие карие глаза. В глазах был испуг, но не передо мной, а перед всей ситуацией, что только что с ней произошла. Она была очень худа, казалась такой хрупкой.

– Да, точно, – я перевала взгляд с нее на свою руку и ощутила боль. – Спасибо, что сказала, – я улыбнулась ей. Уголки ее тонких губ чуть–чуть поднялись, что успокаивало меня. Машина остановилась, и Максим вышел, зовя нас с Аней за собой. – Ничего не бойся, – зачем–то сказала я девочке и стала залезать на переднее сиденье, а потом вышла наружу,

– Еще есть место? – спросил Макс у Ани. Я видела, что он старался на меня не смотреть, но все–таки он нечаянно бросил на меня взгляд. – Таня, черт возьми! Аня достань какую–нибудь тряпку из машины, – Аня тут же подбежала к грузовику. – Вот именно поэтому тебя никто не хотел брать с собой, – ворчал Максим, перевязывая мне руку. – Так трудно было вонзить топор в дерево, а не себе в руку?

– Я сделала это специально, – буркнула я. – Именно из–за этого я избавилась от двух Дежурных, нет, даже от трех. Я не такая тупица, как ты считаешь, индюк!

– Что? – возмущался он в ответ.

– Ну хорош уже! – Аня закатила глаза. – Вон, Игорь подъезжает, – она кивнула головой в сторону машины, в которой были Дима и Игорь. Они вышли к нам.

– Все нормально? – спросил вожак. Его взгляд остановился на моей руке. – Таня, предсказуемость – твое второе имя! – пошутил он, и это было странно. – Не удивлен, что ты снова оказалась травмирована. Ладно, у вас осталось место в машине? – Максим кивнул головой. – Просто у нас все забито. Пятнадцать человек.

– У нас десять, – ответила я. – Предлагаю еще куда–нибудь заехать. Вы можете с Димой пока подождать здесь или сразу ехать назад.

– Нет, на сегодня хватит. Двадцать пять – это совсем неплохо, – ответил вожак,