знатный, за его головушку, правда, не ручаюсь, но так оно ж не видно! А вот то, что он представитель высшей расы, дракон и аристократ до мозга костей, следовательно — желаемый гость в любом доме аристократа, — понятно сразу. И тут он на себя поклеп возводит, бессовестный. Это я на него могу, я на всех мысленно его возвожу, а он-то сам на себя зачем? Ну я и ляпнула:

— Да брешешь как гиена под приворотом!

Захотелось прикусить себе язык — это ж надо такое в приличном обществе (пусть и утверждавшем, что оно неприличное) ляпнуть?! Совсем расслабилась рядом с Орсеном, почувствовала, называется, близкое по духу общество. Вот только с какой стороны хвост драконьего боженьки не рассматривай, а на человеческий он не похож. Так и я должна была помнить — сколько вместе с Орсеном мы чего ни сделали, ближе от этого к драконам я не стану.

— Ничуть! Годовым запасом золота клянусь! — возмутился Орсен, ничуть не разозлившись на мои абсолютно бескультурные слова.

— Ну-ну, а то я не знаю, какое ты общество, с кем общаешься, в какие аристократические дома входишь, сколько матримониальных планов в отношении тебя строят самые благородные семьи, — скептически хмыкнула я. — Могу прям пофамильно перечислить все пятьсот шестьдесят пять штук. Хотя очень хотелось бы знать, почему ты себя причисляешь к неприличному обществу.

— И давно знаешь? Про семейства?

Я посмотрела на Орсена как на совершенно глупенького дракона:

— Конечно же.

— Всегда знал, что белки шустрые. Спасибо, что ты проявляешь ко мне интерес, этот факт меня вдохновляет, — хохотнул Орсен.

— Проявляла, — отрезала я. — Когда ты попал в список потенциальных женихов госпожи, вот и узнала, что и как.

— Ты специально сказала все это, чтобы у меня вдохновение пропало? — цыкнул Орсен.

— Забудь, — скомандовала я. — Считай, что я пошутила, и вдохновляйся какими хочешь фактами.

Мало ли какие вкусы у дракона, урчащего прямо на горке из золота? Не мне, простому человеку, об этом рассуждать.

— Пожалуй, так и поступлю.

— Тц, — я с трудом (не без помощи одного ловкого и предусмотрительного дракона) уклонилась от парочки, которая стремительно направлялась в сторону комнат, которые нам с Орсеном предлагали посетить еще раньше.

— Ладненько, пойдем, — сказал дракон.

— Куда?

— Вон в тот темный угол, где нас никто не потревожит, — Орсен ловко подхватил меня под руку и повел.

— Это еще зачем?

— Как зачем? Ты же хотела узнать, почему я неприличное общество? Вот и расскажу.

Не то что я подумала о чем-то нехорошем… Хорошо, я подумала о самом плохом! Если дракон заявляет, что он абсолютно неприличное общество и прям готов об это рассказать, то это одно из двух: либо он при всех начнет раздеваться и купаться в золоте, либо приставать к девушке самым ужаснейшим способом. С учетом особенностей характера Орсена и того факта, что с самого начала ему прилично золотили ручки, карманы и даже пытались позолотить исподнее… Нет-нет-нет! Я точно не хочу видеть приступ золотофилии. Точнее, не так. Я-то, может, и посмотрю — ну, что я там не видела? Но проблема в другом! На то, как Орсен начнет рассыпать золото, а после по нему кататься, будут смотреть все присутствующие! И я могу хоть сто раз говорить о том, что у меня нет стыда, но исключительно для Орсена, боюсь, найдется…

— Кэра, — шепнул мне на ухо дракон. — У тебя сейчас такое выражение лица, словно ты подумала о чем-то ужасно-ужасно неприличном, я бы сказал — непристойном.

Я вздрогнула и жалобно посмотрела на Орсена. Если он и удивился, то я ничего не заметила.

— Клянусь, я не буду приставать к…

— Золоту?! Спасибо! — быстро выпалила я, пока кое-кто не передумал.

— … тебе, — закончил Орсен, а потом тяжко вздохнул, немного хохотнул и добавил: — Ты ничего не слышала.

— Я ничего не слышала, — ответила я, добавив в голос изрядную долю сочувствия.

Почему? Да потому что понимала, почему Орсен так сказал и как ему неловко было! Уж слишком часто я видела, как некоторые благородные (а иногда — и не очень) дамы кричали о том, что их «компрометируют нахальные бессовестники и бессовестные нахальники», «принуждают к действиям небогоугодным» (хотя драконий боженька нередко говорил, что нужно предаваться огню любви и ценить его плоды, какому они богу там пытались угодить-то, богохульники!) и много подобного. Из-за чего? Из-за абсолютного ничего! Стоило какому-нибудь потенциальному кавалеру сказать что-то слегка двусмысленное или же, не дай драконий боженька, случайно зацепить невинную девичью ручку, а иногда даже просто подол платья — происходила разрушающая катастрофа. Разрушающая разум любого нормального существа, разумеется. Нас-то, нормальных, много. Из ста точно девяносто, но зато остальные десять… Ух! Причем некоторые девицы не просто придерживались коварного плана, они действительно верили, что их опорочили словами… Так что все аристократы привыкли подбирать слова, а если уж выразились двусмысленно, то сразу шугались и пытались прояснить все как можно скорее.

Так что ничего удивительного, что Орсен подумал не про то неприличное, про которое подумала я.

В уголке (темном!) нашлось удобнейшее кресло, в которое я села без зазрения совести. Подумала, подумала, скинула туфли, одна из которых зачем-то полетела далеко в сторону, и забралась с ногами. Кто меня тут в темно углу увидит? Ну, кроме Орсена. Кстати, чего это он притих?

Орсен совершенно невозмутимо подобрал мою улетевшую в дальние дали обувь, поставил около кресла и поинтересовался:

— Если преследовать кого-то будем, то как ты побежишь? Босиком?

— Ага, — кивнула я. — Так удобнее.

— Кто бы сомневался, — пробормотал Орсен, а после хмыкнул (как-то подозрительно нагло!) и устроился на подлокотнике моего кресла.

— Так что насчет твоей неприличности? — с нетерпением спросила я.

— Много чего. Но для начала… что ты знаешь об обязательствах драконов?

Глава 42

Обязательства драконов… Я скривилась. Гадость это, как правило (за редким исключением, которое, собственно, и подтверждает это определение)! Если уточнять, то еще большая гадость, чем моя готовка (а ее переплюнуть — стараний мало, тут врожденный талант нужен, чтоб с легкого хвоста драконьего боженьки, не меньше), так что сами понимаете, какой уровень отвратности у этих обязательств.

Нет, в целом, они звучат довольно неплохо: заниматься всякими планами по улучшению мира (общепризнанному улучшению, а не то, о чем сейчас подумали юные мечтатели по захвату вселенной и порабощению всех живых существ!), соблюдать традиции и проявлять должное почтение к роду своему.

Причем вносить полезные изменения в жизнь низших рас драконы начинают с подросткового возраста, а учат этому прямо с детства. Между прочим, именно из-за этой учебы Сильвия и оказалась когда-то в моей деревне: изучала, как живут простые люди, пыталась понять