— Я все это знаю, — перебил я Игната. — Может быть, вернемся к Волкову?

— А мы таким образом медленно, но верно к Волкову и приближаемся, — Игнат перестал разглядывать свои руки и скрестил их на груди. — Олег всегда был очень талантливым, умным, не боящимся экспериментировать. То, что он мечтает создать — всегда и во все времена называлось революция, и ее целью является и являлось — ликвидирование существующего политического строя и создание принципиально нового.

— С собой в роли императора? — я хмыкнул и повторил жест Игната, скрестив руки на груди.

— Естественно, — Васильев усмехнулся. — Но для выполнения, точнее, для начала выполнения этого плана по полной ликвидации клановости или полной ее реорганизации, только в ему одному известном виде, Олегу была необходима одна крошечная деталь — он должен развязать войну между кланами. Сильную, беспощадную, в которой не будет победителей и проигравших, только новые и новые витки насилия, которые, в конце концов, ввергнут страну в хаос. Вот только как этого добиться? Как сделать первый, самый значимый толчок?

— Убийством детей, — хмуро ответил я на этот такой простой и в тоже время такой сложный вопрос.

— Верно, убийством детей. Здесь в школе, которая считается одним из самых защищенных мест в стране, — Игнат вскочил со стула и прошелся по маленькой палате, которую мне выделила Любаша, как особо пострадавшему. Вторую занимал Бойнич, которому вчера резко стало лучше, и он ушел на своих двоих, раздраженный сверх всякой меры, пообещав скорую встречу. — Убийство детей кланов, бессмысленное, жестокое, лишенное абсолютно какой-либо мотивации — разве это не тот повод, который заставит всех оскалиться и начинать бросаться друг на друга, норовя отхватить кусок покровавей, лишь бы на мгновение приглушить боль? Когда человек теряет свое дитя, та часть мозга, которая отвечает за рациональность нередко отказывает, уступая место горю, глушащему любые другие эмоции и все голоса разума. Это нормальная реакция нормального родителя и глав кланов, потерявших здесь своих детей, будет сложно с чисто человеческой точки зрения в чем-то упрекнуть. А остальные просто будут стараться подняться на ступеньку повыше той, на которой сейчас стоят, перегрызая чужие глотки, используя чужое горе для реализации собственных целей.

— Как все это относится к тому, почему Волков сохранил мне жизнь? — повторил я свой вопрос.

— Напрямую, — Игнат остановился. — Ему нужно было, чтобы кто-то обвинил его клан в произошедшем и в той ситуации Олег увидел вполне реальный шанс сделать это без особых усилий со своей стороны.

— Дайте-ка подумать, — я прикрыл глаза и закрыл руками уши, чтобы ничто не смогло меня отвлечь, ни один посторонний звук. — Из всего, что вы сказали, получается, что идея якобы уничтожения лишь потомков императоров — не стоит выведенного яйца.

— А она и не стоит, — кивком подтвердил Игнат. — Тем более, что убивали они всех подряд. Тот же Валентин Лосев какое к императорам имеет отношение? То, что его предки пару раз видели императора на портрете? Но это не отменяет того факта, что книга знатности была выкрадена, Викентий Арсеньевич был убит, а террористы бегали по территории школы, размахивая чьими-то фотографиями, да пару раз назвали несколько известных фамилий. Никому и в голову не придет, что Аксеновой, — это так оказывается воблу звали, а я и не знал, — просто не хватило бы времени, чтобы перерыть довольно объемную книгу, выбрать из нее все фамилии, которых, поверь, там сотни, а еще и выбрать дела с учениками, носящими эти фамилии, и размножить фотографии из дел, чтобы раздать их каждому террористу. Никто не будет проверять временные рамки. Есть свидетели, что они выискивали потомков, остальных спишут на побочные жертвы, которые просто оказались не в том месте, не в то время. Уже сейчас создаются коалиции: старая аристократия сбивается в одну кучу, они в большинстве своем обнищали, но на их стороне остается магия, и новые, молодые и сильные кланы вроде Лосевых и Бойнич — эти сбиваются в другую великую кучку; и обе эти кучки весьма недобро поглядывают в сторону друг друга, обвиняя в произошедшем. Ну, а посредине завис клан Волковых, чьи детишки так весело здесь развлеклись. Уже очень скоро на Волковых набросятся в двух сторон и начнется веселье до полного уничтожения клана. Его просто сотрут с лица земли. Ну а после начнут предъявлять претензии друг другу. А там и Олежек подсуетится и еще пару провокаций придумает. Помяни мое слово, Савельев, года через три-четыре, мы все захлебнемся в крови.

— Волковы тоже не будут просто так стоять и смотреть, как их мочат, — я обхватил себя за плечи, мне внезапно стало холодно.

— Нет, конечно, — Игнат остановился у окна, глядя на расстилающийся перед ним пейзаж. — Более того, клан Волковых очень силен именно с милитаристской позиции. Достаточно, чтобы уйти в закат, прихватив с собой очень и очень многих.

— Откуда вы все это знаете? — я откинулся на подушки.

— Я разговаривал с Владимиром Волковым, главой клана, он и поведал мне о проблемах с головой у его сына, и даже передал несколько дневников Олега, которые тот оставил в родительском доме на чердаке, попросту забыв о них. Олег вынашивал эту идею с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать лет. Те несчастные, которых он нанял, включая Аксенову, находились под глубочайшим внушением. Мы это выяснили, когда нашли оставшуюся парочку. Знаешь, что они делали? — я покачал головой. Откуда мне это знать? — Они минировали кампус, и даже не осознавали, что здание уже пустое. И да, они должны были взорваться вместе со зданием. Вот такой заботливый у них наниматель оказался.

— А Аксенова? — мрачно спросил я. — Я точно помню, что не ломал ей шею, когда выкинул в окно. Как она ее умудрилась свернуть со второго этажа-то упав?

— Она намерено так повернулась, я же говорю, они были запрограммированы на самоубийство. Именно поэтому с ними было в принципе легко справиться.

— Где сейчас эта сладкая парочка из Ада? — задал я следующий вопрос.

— Понятия не имею. И никто не знает. Но их все интенсивно ищут, у кого еще сохранилась капля разума, включая их собственный клан.

— Наверное, это те, кому повезло, и кто еще никого не потерял, — помимо воли в моих словах прозвучала горечь.

— В целом, ты прав, вот только боюсь, что Олег постарается исправить такое недоразумение. В его шизофреничном, но оттого не перестающем быть гениальным, плане нет места кланам, которые на начальном этапе никого не потеряли.

— Но зачем Волкову уничтожение собственного клана? — этот факт совершенно не укладывался в моей голове. Слишком