– Что, барабашки так серьёзно допекать стали кого-то?

– И ещё как! У Первого Секретаря Курского горкома партии большие неприятности. Какая-то дрянь завелась в его родовом доме. На стенах стали проступать поносящие товарища Солонина надписи непристойного содержания. Мало того, некий голос, говорю «голос» потому, как его первоисточника по сей день никто не видел, день и ночь, склоняет по маме всю родню бедного главы горкома. Уж наши доблестные органы, что только не делали! От родового дома городского головы одни руины оставили, – ан, вещун как резал во всеуслышание свою правду-матку, так и продолжает. Народ стал приходить к оцепленным руинам. В городе запахло вольнодумством. Стали поговаривать, мол, и на вас, партийных князьков, управа нашлась! Сам понимаешь, такого ни одна власть терпеть, не намеренна. Но и защиты-то от нежити тоже, увы, на данный момент никакой. Уж курская пресса, что только не писала в опровержение полтергейста. И мужика, мол, с магнитофоном милиция изловила. И надписи, де, ночью детишки, хулиганьё малолетнее, малюют. Только вот напасть-то: ни надписи краской замазать не удаётся, ни вещуну рот заткнуть. Беда!

– А батюшку не могли попросить приехать?

– Да просить-то просили, только он отказался. Говорит, коль из собора кинотеатр сделали, то и мне в пору кино про вас, грешников, посмотреть.

И я думаю, что он правильно поступил. А если и про него это «То, чего не может быть» начнёт правду болтать? Кому охота перед народом в исподнем стоять?

– И много такого безобразия по стране?

– Был бы единичный случай – нас бы не беспокоили. А то, вон, у одного работника ЦК вся родня за месяц на тот свет пошла. Кого машина сбила, кто из окна выбросился, а у кого и злокачественная опухоль появилась, и дала сумасшедшие метастазы. Один, бедолага, остался!

– Да, явное проявление «Гнева Божьего» по Мануилу.

– Кость, ну перестань! Ты бога всуе не поминай. Нам, коммунистам и комсомольцам, надо думать о человеке, как о хозяине мироздания, а не о какой-то высшей силе. Надо искать путь управления, и, соответственно, защиты от подобных проявлений, а не уповать на боженьку или винить черта.

– Ну, исходя из такой точки мировоззрения, – Константин не успел закончить свою мысль.

В дверях аудитории возник осанистый профиль человека в штатском.

– Не помешаю, Анатолий Иванович?

«Тебя только мне сейчас не хватало! Вот только помяни лукавого, а он уже тут, как тут!» – пробурчал себе под нос Челышев, а вслух проговорил с милой улыбкой:

– Ну что вы, Илья! Рад вас видеть. Знаете, уж если что и отличает ваших ребят от их коллег из милиции, так это вежливость. Те, как правило, входят без спроса.

Челышев сделал Снопову знак руками – «аудиенция окончена», и встал навстречу гостю.

Когда дверь за Костей закрылась, Илья Пастухов сразу перешёл к делу:

– Слушай, Анатолий Иванович, мне сегодня надо хоть чем-то задницу прикрыть. Руководство рвёт и мечет. Дай хоть что-нибудь из материалов на этих полтеров.

– Я бы и рад дать, но у меня, сейчас, на руках ничего готового нет.

– А это что за работа? – Пастухов впился взглядом в толстое репринтное издание, лежавшее на столе перед Челышевым. – О, Страховская библиотека! Пражский университет! Надо же! Так-так. Знакомый городок. Ух, ты! «Трактат о страстотерпцах»! Ну вот, а ты говоришь: «Ничего». Пойдёт! Скажем суровым дядькам: «Вот, штудируем древние фолианты, ищем аналогии, так сказать!» Постой-ка, так тут же следом идёт анализ проявления экстрасенсорных способностей и у наших современников. А кто такой Снопов К.Д.? Уж не он ли сейчас вышел из аудитории? Может вернуть его?

– Что, тебе докторов наук уже недостаточно? Лаборанты потребовались?

– Да я это так, к слову. Конечно! Нам лишние глаза и уши ни к чему. Сами с усами!

– Вот именно. Сыроватый материал, Илья. К тому же, на мой взгляд, недальновидно идти с астрологическим трактатом византийского императора к руководству. Астрология, насколько мне известно, у нас в верхах не признаётся за науку. А труд классового врага – кровопийцы-царя – тем более.

– Это официальная точка зрения, Анатолий Иванович. А я знаю иное. Сам товарищ Сталин по совету своего друга Гурджиева поменял настоящую дату рождения – 18 декабря, на дату, которая подходила для великого вождя народов – 21 декабря. День Солнцеворота. Она теперь во всех календарях и указывается. Так что, на мой взгляд, древний астрологический фолиант вещь для руководства далеко не безинтересная, а уж, тем более, если в нём идёт речь о сотворении страстотерпцами чудес. Сам посуди! Вот один из примеров. Я совершенно случайно открыл на этой странице! – интригующе проговорил Пастухов, и стал читать:

«Правление императора Деция. На следующий день после мученической смерти рабы Божией Анастасии, дочери славных родителей – патриция Антония и его жены Леоноры, приключилась градоначальнику Рима Прову, повелевшему казнить двадцатилетнюю христианку лютой мученической смертью, великая конфузия. Когда он выложил перед императором Децием очередные списки с именами христиан, отказавшихся принести жертвы Богам Рима, то зычный девичий голос закричал на весь зал: «Убийца!». А затем, во всеуслышание, стал вещать о всех прегрешениях Прова с отрочества и по ныне. Покрасневший от стыда и ярости градоначальник счёл за благо ретироваться с приёма императора, и покинул его покои, приказав стражникам изловить обидчика. Но стражники, никого не найдя, сами стали свидетелями чуда. Голос исходил всякий раз из пустынных мест, в коих никто не мог скрываться, и преследовал Прова повсюду».

– Ну, чем не Голос из руин, ставший уже притчей во языцех? А ты, Иваныч, советуешь мне не носить трактат начальству! Как раз наоборот! Одна эта цитата чего стоит!

Я думаю, их от этого фолианта за уши не оттащить будет. Ай да Снопов! Ай да сукин сын! Выручил меня. Анатолий Иванович, дорогой, дай мне на денёк этот шедевр с графиками твоего лаборанта.

– Забирай, только верни, я ещё сам толком не читал.

– Ну, первый раз что ли? Ты же знаешь…

На безрыбье и рак рыба. Работой Снопова всерьёз заинтересовалось ведомство, охранявшее покой верхушки государства. Все дальнейшие изменения в ней копировались и отправлялись прямиком на стол Ильи Пастухова. Собранный статистический материал об экстрасенсах, увязанный с астрологией, христианством и верованиями древних народов Америки, стал неплохим подспорьем в наработках по экранированию психического воздействия на высокопоставленных лиц. Технический отдел Челышева всерьёз занялся разработкой аппаратуры, изучающей функционирование энергетических центров человека. А дальше… Дальше наступил 91 год. Год развала Союза.

Константин в мыслях снова вернулся к тому, с чего начал – к идее: «Покурить бы!». Тень табачного змия снова замаячила на горизонте, возвращая Снопова в день его беседы с Челышевым.

Ребята из технического отдела, работу которого курировал, приехавший к Анатолию Ивановичу, Пастухов, заметив, стоящего у дверей, Снопова, позвали его в свою лабораторию: