его называл. Много ты знаешь знаменитых джиткундистов? Я знаю одного — Брюса Ли. У всех остальных его метод не работал, и если джиткундист появлялся на ММА — неизменно хлебал позора и боли и уползал под канатами. В мире существовало всего три инструктора по «Джит Кун-До» — все три старики, личные ученики Брюса Ли. Один уже умер. Умрут и остальные двое — и все, метод Брюса Ли останется только в истории… Собственно, в этом все сходство с Дорсаем: он воевал так, как не мог воевать больше никто. Он одерживал великолепные победы, порой даже невозможные, одну за другой, и слава Дорсайской армии глушила всех несогласных и критиков. После смерти Дорсая дела пошли вниз, и ныне вся Дорсайская армия — несколько тысяч человек, преимущественно старики. Собственно, потому-то Текарса и назвал Дирк вымирающим видом.

— А почему «дорсайцев» не любят?

— У них репутация плохих, неуправляемых солдат, не склонных к командной работе. Ненадежны… как и земляне. Только по другой причине. Такие дела.

[1] Противотанковый надолб — свая, вбитая в землю и препятствующая движению танка либо приподнимающая его при наезде, отрывая гусеницы от земли.

Забавные факты и начало веселья

Кирсан вздохнул.

— Да уж… А у дорсайцев что, своя отдельная армия или что?

— Угу. У нас был даже такой исторический период, как «Троеармие».

— В смысле?

— Ну как у китайцев на Земле было Троецарствие, а у нас — Троеармие. У нас было три армии, каждая из которых считала адекватной армией только себя. При этом солдаты и офицеры одной армии считали солдат и офицеров двух других максимум народным ополчением.

— Охренеть… Как так вообще возможно?

— Понимаешь, у нас организационные процессы протекают в противоположном направлении по отношению к земным. На Земле — сверху вниз, то есть, президент назначает министров, министры — своих заместителей и так далее. Вышестоящий назначает нижестоящих. У нас все наоборот. Каждый уровень выбирает одного из своего числа и выдвигает на следующий уровень. Условно, ты живешь в доме и можешь избирать представителя своего дома. Все, на этом твои полномочия заканчиваются, идиотизма, при котором первое лицо государства избирается дворниками, сантехниками и таксистами, у нас нет. Представитель улицы будет избираться представителями дома из своего числа, и так далее. Президент, если бы он у нас был, избирался бы министрами из своего числа.

— Хренасе… И это работает?

— Ты живешь в обустроенном городе, в бесплатно й квартире, берешь провиант бесплатно, вещи — бесплатно. Катаешься на самых передовых в галактике звездолетах, управляешь самыми совершенными боевыми машинами. Вот и как ты думаешь, это достаточно веский признак того, что наше общественное устройство работает, как надо?

— Блин… Ну да, логично.

— Ну вот. Армия устроена точно так же. Солдаты выбирают себе сержантов, сержанты — лейтенанта, лейтенанты — капитана и майора, те — полковника, полковники — генералов. Если ты не согласен с кандидатурой сержанта, которого избрал твой взвод — ты покидаешь этот взвод и ищешь себе другой. Или организовываешь его сам, если обладаешь нужными качествами.

— Черт… Кто угодно может организовывать армейское подразделение?

— Ну да, у нас вся армия так и организована. Допустим, начинается тяжелая война, и значительное число граждан начинает спонтанно самоорганизовываться на местах. Парни с одной улицы образовывают взвод и выбирают сержанта, если среди них есть человек с военным опытом. Если нет — приглашают кого-либо со стороны или отправляют запрос, дескать, «пришлите сержанта». Взводы организовываются в роты, роты — в полки. Если лидеры этих полков обладают авторитетом, промышленность начинает оснащать их оружием, экипировкой и техникой…

— А если не обладают?

— Тогда главинженер завода может не дать им свою продукцию, ответив «я передаю армии, а с армией договаривайтесь сами, если они сочтут вас стоящими того».

— Хренасе…

— А помнишь, я говорил, что у нас нет слова «субординация»? Вне зависимости от своего звания ты никому ничего не можешь приказать, потому что слова «приказ» у нас тоже нет. Солдаты подчиняются командиру, только если он обладает авторитетом в их глазах. Как только ты теряешь авторитет — твои инструкции перестают выполняться.

— Блин… я уже не спрашиваю, работает ли это — я спрашиваю, как такое вообще может быть?

— Чтобы понять это, ты должен стать таким же, как и мы. В общем, когда где-то образовывается военное подразделение — оно стремится примкнуть к большей силе. Но если где-то происходит разногласие между офицерами, например, насчет того, как надо воевать — может образоваться более чем одна армия, и каждая из них будет считать самой правильной армией себя, а остальных — лишь ополчением. У нас, собственно, так и происходит, что все вооруженные силы рождаются из народного ополчения, а самая большая вооруженная сила, поддержанная максимально широкими массами и производством, и есть армия. И любая часть ополченцев, в зависимости от собственных целей, может примкнуть к этой армии, остаться силами местной самообороны или, в редких случаях, стать отдельной армией. Дорсай обладал авторитетом и славой, к нему в подчинение перешли многие армейский подразделения, его поддержало население и промышленность — и дорсайцы стали полноценной армией. Ныне дорсайцы — горстка ополчения на родной планете, Изенране, но по инерции и за былые заслуги их продолжают величать армией. Однако, вот как в случае с твоим пилотом, теперь единичные дорсайцы переходят в регулярную армию, потому что иначе им уже не светят никакие перспективы, кроме роли ополчения… В общем, полагаю, на вопрос о том, почему пилот-девчонка преспокойно говорит командующему «да ну нахрен!!!», я тоже ответил, да?

Кирсан вздохнул.

— Да уж… Получается, если я не согласен с командующим Текарсой… то я могу ему просто не подчиняться?

— Конечно. Но тогда вряд ли найдется кто-то, кому будет нужен такой легат, как ты. Максимум, что тебе светит — если пригласят легатствовать в какую-то дыру, где ты будешь легатом третьей лиги. А могут и не пригласить. Но в случае чего — роботы-мусоросборщики народ покладистый, они никогда не возражают против новых техников. Один раз ты уже облажался с браслетом, и не исключено, что именно это стало последней каплей, почему ни один нормальный пилот не захотел быть с тобой в одном экипаже. Облажаешься второй раз — и твои перспективы на дальнейшую жизнь станут очень печальными. Впрочем, ты всегда можешь отыскать в себе скрытые таланты к музыке, художеству, наукам и прочим респектабельным занятиям, и тогда тебе уже не нужно будет быть легатом.

Кирсан буквально почувствовал, как из наушников сочится густой запах крепкого сарказма.

— Как приятно это слышать.

— Да ты не