Идущий впереди человек в маске поднялся по лестнице, прошёл пару поворотов по плохо освещённому помещению и вышел на улицу, после чего взглянул в сторону заходящего солнца.

— Брат Капус, твои навыки высоко оценены среди братьев. Но признаюсь, твои пристрастия иногда удивляют и тревожат даже меня. — Брат Тольдо обернулся к толстячку и некоторое время смотрел тому в глаза. — Возможно когда-нибудь, ты тоже пройдёшь путём Возвышения и поймёшь, что служение Великой Вспышке означает превзойти самого себя. Свои желания, чувства, страхи. Именно поэтому наши братья сегодня сломят волю десятков недостойных. И никакой цирк с устрашением им в этом был не нужен. Сейчас я вижу, что ты не готов и никак не можешь превзойти свою слабость властвовать над чужими жизнями… Однако пойду тебе на встречу. Эту женщину братья не тронут и ты сможешь свершить задуманное.

Брат Капус, с каждым словом своего собеседника, склонявший голову всё ниже, с последними словами буквально поклонился и аж затрясся от превкушения. Так и зажатый в его пальцах скальпель хищно блеснул в лучах заходящего солнца. Тем временем брат Тольдо уже повернулся к выстроившимся во дворе небольшой постройки группе людей.

— Братья! Сегодня мы, идущие путём Великой Вспышки, пройдём ещё одно испытание! Там, — Рука брата Тольдо указала в направлении заката, — Нас ждут десятки недостойных, считающих себя воинами. Они вооружены, но дрожат от страха, даже не зная о нашем существовании. Они не имеют своей воли и сидят в страхе по чужому приказу, боясь предпринять хоть что-нибудь. Сегодня их жизни станут принадлежать Великой Вспышке, а вы возвыситесь ещё на одну ступень. Вперед Братья! Вспышка Вечна!

— Вечна! — Жест со вскинутыми к небу лицами и руками повторил десяток человек, одетых в разнообразные балахоны тёмных цветов и с нарисованными темными линиями и пятнами на лицах. У каждого из них за спиной было оружие, а на поясе висел довольно крупный нож.

Люди двинулись к выходу из двора. Удивительное дело, но ступая по засыпанному всяким мусором щербатому асфальту, они практически не производили шума. Тольдо же обернулся к толстяку и сказал.

— Мы начнём спустя час после заката. К первой звезде ты должен быть готов к проведению ритуала.

Толстяк кивнул и улыбаясь заторопился обратно в свой подвал. Над обречённым блок-постом заходило солнце.

Бегущий майор заскочил в подъезд дома и забежав в квартиру на первом этаже притаился на кухне за холодильником. Звуков не было, но это совершенно ничего не значило. Тогда он попробовал прислушаться к внутренним ощущениям. И с удивлением обнаружил что больше не чувствует давления следующей за ним смерти. Неужели удалось оторваться? В таком случае стоит потратить время на смену повязки. С этой мыслью майор потянулся к подсумку с медпакетом.

Нападение на блокпост последовало почти сразу после заката, когда нервы Петелина находились в общем-то на пределе. Он уже было решил отдать приказ Ярыге брать «Рысь», грузить туда журналистов и ехать прочь, но не успел. Как раз в момент их разговора из тёмного угла образованного внутренними стенами двора блокпоста, вдруг выбрался человеческий силуэт. Словно соткался из теней и в два прыжка подлетев к одному из его бойцов ударил того в спину, в район печени огромным ножом. Удар вышел такой силы, что лезвие погрузилось в спину бойца практически полностью. Того выгнуло назад, а затем он как подкошенный рухнул на землю. Майор только успел перекинуть расположенный за спиной АЕК 545 в положение для стрельбы, а нападающий уже сместился к Ярыге и нанёс тому два удара в грудь. Первый попал в какую-то деталь снаряжения, а второй прошёл и вот уже старшина рухнул обливаясь кровью, даже не успев схватить в руки рукоятку автомата висящего за спиной.

Очередь в упор нападавшего не убила. От первых выстрелов он ушёл длинным прыжком и кувырком, а затем сблизившись с майором стремительным рывком ударил ножом. Петелин даже не успел ничего толком сделать, только инстинктивно заслониться автоматом. Раздался скрежет металла, а затем соскользнувшее со ствольной коробки лезвие распороло ему рукав камуфляжа на предплечье и чувствительно рассекло кожу. Майор дёрнулся от боли, нажал на спуск и упал на спину получив мощнейший удар в солнечное сплетение. Когда черные круги от боли в глазах стали проходить и позволили приподняться, Проводчик осознал что всё ещё жив. Повертев головой, обнаружил нападавшего в паре шагов от себя. Неподвижного. Сложно двигаться, если у тебя нет части черепа. Судя по всему, единственный случайный выстрел настиг его как раз в момент, когда тот ударил майора в живот. Петелин сел и скривившись ощупал живот и рёбра. Ни черта себе сила была у детинушки! По ощущениям нижние рёбра вполне могут быть сломаны. Кое как поднявшись на ноги, майор огляделся. И понял что дело швах. Там и тут раздавались выстрелы и крики. Но выстрелов было слышно всё меньше, а безнадёжных криков наполненных болью всё больше. Петелин кинулся к поверженному противнику, чтобы понять кто же их атаковал. Те самые Джисеки, о которых говорил Генерал? И удивлённо уставился на снаряжение нападающего. Какой-то балахон, непонятной расцветки, грим на остатках лица и автомат Калашникова укороченной версии с глушителем, впрочем так и оставшийся за спиной у нападавшего. Больше никакого оружия кроме оброненного ранее ножа не обнаружилось. Покосившись на солидную борозду на металле автомата, нож Петелин решил взять с собой. Выглядит как тесак кухонный, а вот заточка судя по всему серьезная. Ещё на шее нападавшего обнаружилась цепочка с какой то флеш-картой. Её прихватил исключительно из жадности. После чего наконец проверил тела сослуживцев. Как и предполагал, оба оказались уже двухсотые. Закрыв им глаза и пожелав счастливого посмертия, забрал с тел обоих медицинские подсумки и гранаты.

Забившись между двумя БМП своего отряда, наконец наложил на предплечье ватный тампон и сделал перевязку. Мышцы вроде целы, кровопотеря поверхностная, так что шансы и без жгута выжить есть. И вдруг понял, что что над постом тихо. Нет выстрелов, нет взрывов, нет криков. Понимая что, скорее всего это означает потерю укреплённого пункта и гибель всех его защитников, майор ощутил снова накатывающую на него панику. Ощущение тисков, которые вот-вот его раздавят вдруг обрушилось на него в с новой силой и майор бросился бежать.

Сейчас же, удалившись