Что это? История? Сколько ей может быть лет? Она почти полностью обошла зал по кругу. Последние рельефы были более отчётливыми и не такими старыми. Мужчина с мечом в спине. На троне перед ним сидит другой мужчина. Хирка безо всяких проблем узнала ворона Совета у него на лбу. Как там Тейн назвал Совет? Предатели?

Статуя божества притягивала Хирку. Здесь никто не мог её увидеть, так что же будет, если она взглянет одним глазком? Она прошла к центру комнаты, остановилась перед скульптурой и посмотрела на женское лицо. Возраст женщины определить было трудно, хотя, возможно, время просто стёрло детали с её лица. Пышнотелая и обнажённая, она сидела верхом на двуглавом вороне. У неё были большие груди, и Хирка взглянула на свои, которые едва заполняли ладони. Казалось, ворон вот-вот разорвётся пополам, потому что каждая голова хочет улететь в свою сторону. Хирка прикоснулась руками к клювам и вздрогнула: один был холодным, другой тёплым.

Солнце. Должно быть, дело в солнце. Одна голова чаще находится в тени.

Статуя стояла в углублении, окрашенном кровью. Чем-то старым и ржавым. Чем-то настолько свежим, что до сих пор чувствовался его запах. Хирка не испытывала никакого отвращения, только зуд по всему телу. У камня есть память, говорил Ример. Хирка поймала себя на том, что скучает по Потоку. Ждёт встречи с ним. Молит о ней. Но Римера рядом не было. Потока не было. По крайней мере, для неё.

Голоса!

Хирка бросилась на землю за статуей, не успев толком подумать. Голоса доносились из расселины. Мужской и женский. Кто-то идёт сюда! Почему она спряталась? Она не сделала ничего плохого. Но подниматься уже слишком поздно. Эхо голосов исчезло, и она услышала разговор. Имлинги вошли в круглый зал.

Хирка сидела на корточках, прислонившись спиной к статуе. Оба голоса были ей знакомы. Раскатистый мужской голос невозможно не узнать. Это Эйрик. А второй…

Рамойя?! Что Рамойя делает в Равнхове?

– В этом нет сомнений, Рамойя. Он избрал свой путь. Теперь он убивает для тех, кого, как ты думала, он сумеет изменить. Кто должен был предвидеть это, если не ты? – Эрик говорил громко, но его слова прозвучали не как осуждение, а как утешение.

– Предвидеть, а не надеяться на изменения? – раздался горестный голос Рамойи.

– Изменения произойдут. Это так же точно, как существование Потока. Но решать нам, а мы уже долго ждали. Я был готов прождать полжизни ради тебя, Рамойя. Но он больше не может помогать нам. Мы можем ждать до тех пор, пока солнце не потухнет, но что хорошего это принесёт? – Эрик говорил, отдуваясь. – Пока мы сидим как пустоголовые и пялимся в скалу, Совет рассылает своих представителей и убийц по всей стране! Они сватаются или убивают, в зависимости от того, что им выгоднее! Они уже в пути. Равнхов не станет больше ждать!

Зазвенели браслеты Рамойи. Хирка представляла себе, как она опускает руку на плечо Эйрика, чтобы успокоить его.

– Эйрик… – голос её смягчился. – Это надо решать из Эйсвальдра, изнутри. Ты знаешь, что это так и я не подведу. Но тебе нужно время, чтобы отличить друзей от врагов. У тебя нет средств в одиночку противостоять Маннфалле.

Эйрик зарычал, и Хирка услышала его шаги по траве. Они перемещаются! Она сжала зубы. Эйрик и Рамойя делают то же самое, что и она. Они идут по тропинке вокруг комнаты. А она как дура сидит прямо посреди неё. Хирка ужом поползла вокруг статуи, чтобы оставаться невидимой для них.

– Мы не одни. У нас есть та бесхвостая, – сказал Эйрик. Хирка остолбенела.

– Мы мало знаем о ней, Эйрик. Ты не можешь рассчитывать на её помощь.

– Ты говорила, что она – спасение!

– Может быть. Мы не знаем. Мы знаем только то, что я слышала и видела. Она успокаивает воронов! Они чуют в ней иную кровь, и у неё хватило мужества сбежать из Маннфаллы. Это дар, Эйрик. Я думала, она сгорела на пожаре.

У Хирки закружилась голова. Она скользнула вверх по статуе и между когтями божественных воронов смогла различить фигуры Эйрика и Рамойи.

– И ты считаешь, этого будет достаточно завтра? – спросил Эйрик. Он остановился и посмотрел на Рамойю. Она отвернулась от него, и Хирка быстро присела.

– Я не могу присутствовать на тинге, Эйрик. Ты знаешь это. Особенно сейчас. Кто будет отстаивать мою жизнь, если о моём участии станет известно? Не Ример же. Он потерян для нас.

Они пошли дальше.

– Если бы они только увидели тебя здесь, Рамойя! Это принесло бы нам больше союзников, чем всё остальное.

– Я невидимка на этой войне, Эйрик. Так и должно оставаться.

Какая ещё война? Никто ни с кем не воюет! Хирка проползла ещё немного. Когда она передвигалась, то задела камушек. Она посмотрела вверх, но, судя по всему, собеседники ничего не услышали. Они спокойно шли по направлению к расселине.

– Я слышала, Мередир приехал. Урмунай с нами? – с осторожностью спросила наставница воронов, как будто боялась услышать ответ.

– Мередир молод, да, – сказал Эйрик. – Он прожигает жизнь в крепости своего отца в компании женщин и вина. Или мужчин и вина, как я слышал.

Они скрылись в расселине. Хирка вытянула шею, чтобы расслышать их слова.

– Но он приехал на тинг, а это уже что-то, – сказала Рамойя.

– Этого недостаточно, – ответил Эйрик.

Эхо не позволило Хирке разобрать конец разговора. Она дождалась наступления тишины и встала. Однако ноги затекли, и ей пришлось встряхнуть их. Неверными шагами она пошла к тропинке. Что она слышала? То, что Равнхов противостоит Совету и Всевидящему, не было новостью. Но она узнала кое-что ещё. Равнхов планирует войну, и Рамойе было об этом известно! А сама она была частью плана! И она собиралась втянуть в это Хирку…

У нас есть та бесхвостая.

Они сказали, она может помочь. Откуда это безумное предположение? Как помочь? Что вороны рассказали о ней? Иная кровь? А Рамойя поняла, что это значит? Рассказала об этом хёвдингу Равнхова? Что они собираются использовать? Возможно ли это? Как кто-то вроде неё может вообще что-нибудь выиграть? Она ведь всегда пыталась избегать общения с другими. Она была слепа к земле и лишена связи с Потоком.

Что сказал бы Ример, если бы узнал обо всём? А Илюме! Илюме Ан-Эльдерин. Рамойя ведь работает на неё! На Совет! И что она имела в виду, когда говорила, что Ример потерян для них?

Хирка прислонилась к каменной стене. Всё не так, как она думает. Она слышала всего лишь отрывок разговора и не могла знать, о чём в действительности шла речь. Есть нормальное объяснение. Должно быть. И она обязана его найти.

Они упоминали завтрашний тинг. Собрание, на котором не могла показаться Рамойя. Но другие придут. И, возможно, они тоже будут говорить о той бесхвостой. О ней. Эти речи она должна услышать. Любой ценой.

Хирка выскользнула из расселины. Она отыскала ведущую вниз тропинку и вскоре увидела под собой город, где кипела жизнь. Ночью прибыли ещё несколько повозок. Мужчины и женщины в тёмно-синих фартуках сновали с водой, едой, льняным бельём и дровами в руках вокруг ели посреди двора. У стен сменялись стражники. Имлинги несли яйца из курятников, крыли крыши свежей соломой и запасались товарами с рынков. Изделия из кожи, выпечка, птичьи клетки любых фасонов, одежда, оружие. Щиты и мечи.