В 11.20 боевая группа «один» доложила о занятии Горок Киовских (в дальнейшем они будут называться просто Горки – Прим. автора), в 12.35 позиции ее зенитной артиллерии в д. Пучки были атакованы своей авиацией, а в 14.05 штаб 2-й тд получил от нее же донесение о том, что Горки вновь заняты советскими войсками. Чуть позже пришел доклад, что русские (силой примерно в роту) проникли и на кладбище у д. Катюшки. Боевая группа «три» тоже доложила об ухудшении ситуации у Горок. Ее разведка, высланная из Озерецкого, обнаружила около трех часов дня в этом населенном пункте и на прилегающем участке шоссе советские танки[435].

Боевая группа «один» в 15.45 вынуждена была вновь атаковать Горки, захватила деревню к 16.45 и установила при этом, что Киово занято врагом. Однако и ситуация в Горках выглядит согласно записям в журнале боевых действий дивизии далеко не однозначной. После 18.00 группа «один» еще раз донесла, что Горки в ее руках. При этом, ни о каких советских атаках перед этим не сообщается. По-видимому, бой в какой-то части деревни продолжался и после вторжения туда немцев. Спустя сорок минут после этого доклада южнее населенного пункта опять появились советские танки и в 19.00 ворвались в него. Бой в Горках (немцы охарактеризовали его как «жестокий») продолжался до 21.45. Но возврат деревни не притупил бдительности противника. Боевая группа «один» ждала возобновления контратак и не ошиблась в своих ожиданиях. К концу суток она оценивала свое положение в Горках как тяжелейшее. Группа не имела больше никаких резервов и просила с наступлением дня оказать помощь другими частями дивизии. Помимо Горок советские войска продолжали давление на Катюшки. Только в 2.15 ночи 2 декабря их атака на эту деревню была отбита, но зато в 5.30 последовало новое наступление на Горки.

Современный вид с Перемиловских высот на канал. Справа внизу – строения шлюза № 3. В левом верхнем углу – железнодорожный мост. По полям, которые видны перед лесом на заднем плане, 44-я сбр двинулась на штурм д. Степаново.

Так выглядят события в районе железнодорожного переезда севернее ст. Лобня со слов противника. При всей краткости описания немецкие сведения дают, по крайней мере, связную картину, хотя и не позволяют ответить на самый интересный вопрос: с кем, собственно, наш враг воевал? Как ни странно, но дать исчерпывающий ответ на него невозможно, даже если привлечь сведения с советской стороны.

Уже было сказано, что здесь находился 3-й батальон 2-го сп 2-й Московской сд. Сюда же за ночь на 1 декабря отошел из под Озерецкого 1-й дивизион ее 1-го лап. Расположившись на огневых позициях в полукилометре северо-восточнее Киово, он продолжал вести огонь в течение последующих нескольких дней, поддерживая войска, сражавшиеся на этом рубеже[436]. В район Лобни после боя за Стародальную была оттеснена также группа танков и мотострелков из 24-й тбр. Кроме того, согласно оперативной сводке № 27 штаба обороны города Москвы, поданной 1 декабря в 22.00, в бой на рубеже Горок были втянуты 2-й сб 64-й сбр и 13-я батарея 863-го зап ПВО. После боя наши части занимали рубеж 0,5 км западнее Киово [437].

Батарея ПВО – это та, в которой воевал герой-зенитчик Гайк Авакович Шадунц. Однако, как видно из текста сводки, орудия его батареи не были брошены (как это часто считается) на произвол судьбы без пехотного прикрытия[438]. Конечно рядом с орудиями, скорее всего, кроме зенитчиков никого не было. Чтобы надежно защитить артиллерийские позиции пехота должна находиться между ними и противником. Иначе расчеты орудий будут уничтожены огнем стрелкового оружия врага. И свою задачу пехота выполнила. Батарея ПВО несла потери только от артиллерийских и минометных обстрелов.

Указанные в сводке пехотные подразделения были не единственными. Железнодорожный переезд в районе Киово оказался на стыке позиций двух батальонов (2-го и 3-го) 64-й сбр. В ее архивных документах можно найти сведения и о бое 3-го сб 1 декабря у д. Киево. В этом бою непосредственное участие принял Начальник политотдела бригады батальонный комиссар Георгий Тимофеевич Смирнов. Согласно этому источнику Г.Т. Смирнов первым поднялся в атаку и со словами «За Родину! За родного Сталина – вперед!» устремился на врага и повел за собой все подразделения. В этой атаке Г.Т. Смирнов пал смертью храбрых[439].

Обычно его имя упоминается среди погибших под Белым Растом (и так указано в списке потерь командного состава), но как видно из этих строк это произошло несколько раньше и совсем в другом месте. Факт, что начальник политотдела поднимал бойцов в атаку, может свидетельствовать о том, что 3-й сб принял участие в неоднократных попытках вернуть Горки, о которых сообщает противник. С другой стороны сведения, полученные из наградных листов на участников тех событий, говорят об оборонительном характере боя, хотя и сопровождавшегося короткими контратаками. Впрочем, это впечатление складывается из-за того, что наградами отмечены в основном бойцы минометной роты, которые, судя по документам, вели бой, меняя позиции и перемещаясь только вдоль линии фронта для того, чтобы уклониться от ответного огня противника.

Если значительного продвижения вперед батальон не имел, то и минометчики не двигались вслед за пехотой, используя в качестве огневой позиции противотанковый ров отрытый впереди железнодорожного переезда. Но это не исключает того, что попытки наступления не имели места.

Очень неполные данные о персональных потерях бригады дают только качественную картину произошедшего. Для подавляющего большинства воинов бригады в списках потерь не указано ни дат смерти, ни места гибели. Но вот среди того малого числа бойцов и командиров, для кого эти данные имеются, можно насчитать 56 человек погибших (или пропавших без вести) у Киово и только 36 – под Белым Растом. Из этого можно заключить, что потери 3-го сб в боях около Лобни сопоставимы с потерями под Белым Растом, т. е. велики. Скорее всего, эти потери стали следствием неоднократных попыток атаковать, в т. ч. и 1 декабря. Через несколько дней в сводке бригады № 6 отмечено, что 3-й сб в результате трехсуточных наступательных боев потерял до 70 % личного состава и вооружения[440]. Здесь же надо отметить слово «наступательный» и то, что в ходе этих боев бригада потеряла первого из своих комбатов. Был ранен (3 декабря) один из самых опытных командиров бригады: – майор Ф.В. Фесенко.

Командир 44-й сбр полковник Андрей Яковлевич Миронов, 02.03.1942 г. был ранен и выбыл из состава боевых частей Красной Армии.