За все это время Ник так и не узнал имени доктора и чем тот обязан дону Форленца. Наверное, чем-то серьезным. Во время подготовки тела доктор стоял возле сточной канавы с блокнотом в руках и подсказывал людям дона Винсента, какие раны следует наносить, чтобы они совпадали с теми, что получил Джерачи. Свеженанесенные раны были тут же зашиты, причем шов оказался идентичным тому, который наложили врачи «Скорой помощи». Откуда взялся труп, Ник так и не узнал. Единственный вопрос, который он задал в день, когда его повезли на встречу с семьей в Аризону, касался роли крыс во всем этом мероприятии. Как удачно получилось, что крысы объели лицо и внутренности загнивающего трупа. Неужели такое случается со всеми телами, попадающими в канализацию? Или крысам кто-то помогал?

— Какая разница? — спросил Смеющийся Сал, когда они устроились в катафалке, который вез их к поезду.

— Лишние знания никогда не повредят, — пожал плечами Ник.

— Ты в своем амплуа! — кивнул Нардуччи. — Милый мальчик из колледжа!

— Я стараюсь!

— К сожалению, это не всем нравится!

— Очень жаль! — вздохнул Джерачи.

Он давно научился справляться с язвительными замечаниями Нардуччи и сам их успешно использовал.

Люди очень редко узнают в других себя. Хотя даже на боксерском ринге чемпиона легче всего побить его же оружием.

— Скорее всего, крысы бы и сами справились, да разве можно им доверять?

От Кливленда до Аризоны очень далеко, но лететь Джерачи отказался, даже на новехоньком самолете в компании симпатичной медсестры. Хватит с него самолетов! Поэтому путешествие проходило в гробу, погруженном в товарный вагон, а получателем ценного груза было похоронное бюро, то самое, которое использовал Ник, когда хоронил мать.

Хотя в гробу Джерачи сидел только в момент загрузки и выгрузки. После того как вагон тронулся, Ник мог открыть крышку, спать, читать, играть в карты с охранниками, выиграв у них все до последнего доллара. Охранников Джерачи жалел. У него было где спать, а у них нет! Проявляя добрую волю, Ник предложил вытащить мертвецов из других гробов, чтобы можно было переночевать, однако они отказались. Он хотел вернуть проигранное, но охранники боялись! Настоящие мальчики из Кливленда!

Поезд прибыл в Таскон, и, поблагодарив своих «сторожей», Ник влез в гроб и закрыл крышку. Боже, как мерзко пахнет бархатная подушка! Следующим, кого он увидит, будет либо Шарлотта, либо его убийца.

Ник лежал тихо, стараясь не шевелиться. Вот кто-то заговорил по-испански, гроб подняли и понесли. Носильщики попались нерадивые — гроб сильно качало, стукало о стены, а потом кто-то закричал: «Осторожно!», и гроб уронили на землю. Нику казалось, что он никогда не сможет нормально дышать. Мексиканцы грубо смеялись, а Джерачи зажал рукой рот, чтобы сдержать хрипы, сопровождавшие каждый вдох. Если он не дотерпит, то следующим, кого увидит, будет немытый мексиканец.

Носильщики продолжали смеяться и потчевать друг друга ругательствами на чудовищном английском. К счастью, дыхание быстро пришло в норму. Джерачи ударился головой, но обратил внимание на это только сейчас. Тем временем гроб погрузили в катафалк.

Майкл Корлеоне просил передать, что не винит Ника в случившемся и что после всего того, что он сделал для семьи, Джерачи заслужил несколько месяцев отдыха. Все хорошо, никто его не ищет, а беспрецедентные меры предосторожности приняты для того, чтобы сбить с толку копов и особо опасных умников.

Наверное, так и было, хотя то же самое говорят потенциальным жертвам.

Джерачи никогда не любил Майкла Корлеоне, но искренне им восхищался и доверял. Майкл спасет Ника по той простой причине, что он ему нужен. Корлеоне нужны его верность, умение делать деньги, блестящий ум. Майкл ведь мечтает превратить семью, в основном состоящую из туповатых сицилийских крестьян, в корпорацию, которая займет подобающее место на нью-йоркской фондовой бирже, крупнейшем и самом совершенном из мошеннических предприятий. Если он хочет добиться успеха, ему понадобятся такие люди, как Джерачи. Возможно, для кого-то он был серой посредственностью, выскочкой из Кливленда, который лез из кожи вон, работал, учился в вечерней школе, самостоятельно пробивая себе путь. Однако по сравнению с большинством парней из клана Корлеоне Ник просто Альберт Эйнштейн.

При всем при этом Джерачи допустил немало ошибок. Нельзя было идти на поводу у Фалконе и лететь в такую погоду. Нельзя было говорить о диверсии, не имея никаких доказательств. Да и после катастрофы он повел себя не лучшим образом — зачем так далеко уплывать от самолета, будто он в чем-то виноват. Многочисленные ошибки лишили его возможности выбирать, придется действовать исходя из ситуации.

Если его хотят убить, то способ выбрали довольно странный. Хотя что это доказывает? Он сам участвовал в гораздо более изощренных убийствах.

Когда его заставили прикончить Тессио, Джерачи страшно злился на Майкла Корлеоне. Однако с того страшного дня до сегодняшнего путешествия в гробу у Ника не было возможности обдумать случившееся.

Катафалк остановился, выгружавшие гроб люди не произнесли ни слова. Зловещий сигнал!

Голова раскалывалась, каждый вдох давался с огромным трудом. Естественно, в гробу имелись отверстия для воздуха, хотя за все время в пути Джерачи провел с закрытой крышкой не больше часа. Он задохнется! Киллер поднимет крышку и увидит, что жертва едва шевелится! Нет, нужно делать, как сказали! Он не поднимет крышку первым!

Носильщики положили гроб на пол, цементный, вне всякого сомнения. Скорее всего, это похоронное бюро братьев Ди Нардо. В ночь, когда Ник убил Тессио, они принесли головы в крематорий. Какой там был пол, тоже цементный?

С таким же успехом это может быть склад, кухня ресторана, чей-то гараж… Что угодно!

Отворилась дверь, к гробу подошел кто-то в туфлях на резиновой подошве. Ник затаил дыхание, вернее, то, что от него осталось.

Крышка поднялась… Шарлотта!

Ник медленно сел, ощущая, как кровь наполняется кислородом и онемевшее тело оживает. Боже, какое счастье дышать свежим воздухом! Как глупы люди, которые этого не понимают! Шарлотта загорела и выглядела очень довольной.

— Прекрасно выглядишь! — воскликнула она. Что ж, звучит вполне убедительно. Неужели она не видит, как жадно глотает воздух ее муж?

Когда дыхание пришло в норму, Ник увидел Барб и Бев, испуганно жавшихся к стене, держа костыли наготове, Шарлотта чмокнула Ника в губы. Как-то странно она себя ведет, но запаха алкоголя Джерачи не почувствовал.

— Добро пожаловать домой!

— Спасибо! — отозвался Ник. Судя по звукам, этажом выше шли похороны. На дом не очень похоже, хотя понятно, что она имеет в виду. — Я рад, что вернулся… Как вы?

Джерачи протянул руку в сторону дочерей. Они испуганно кивнули, но с места не сдвинулись.

— Много дел, — ответила Шарлотта, осторожно касаясь повязки на руке мужа. — А так все нормально.