В следующую секунду он увидел, как трусливый мерзавец выскочил за дверь.

* * *

Мадди прибыла домой после полуночи вместе с семейством Нейтана. Они были на музыкальном вечере в соседнем доме, где выступали оперный певец и арфистка. Мадди получила бы гораздо большее удовольствие от концерта, если бы муж в последний момент не отказался идти, сославшись на важную встречу.

«Неужели такая уж важная?» – думала Мадди, разглядывая корешки книг на полке в своей спальне. Нейтан утверждал, что встречается со старыми приятелями, хотя не сказал, с какими именно.

А может, он пошел к другой женщине?

Эта мысль тревожила ее больше, чем хотелось бы. Муж стал относиться к ней гораздо холоднее после дебютного бала Эмили, когда Мадди предположила, что он ее ревновал. Наверно, не стоило его провоцировать. Но она не смогла удержаться – слова сорвались с языка сами собой.

Она пыталась исправить свою ошибку в постели, и их физическая близость прошлой ночью отличалась особой чувственностью. Но муж ушел сразу после этого. Впрочем, точно так же он поступал всегда.

Да-да, всегда одна лишь постель, кроме нее – почти никакого общения. Их брак не был основан на любви и нежности. Это было деловое соглашение, и через несколько недель он покинет ее навеки. Следовательно, чем скорее она свыкнется с этой мыслью, тем лучше.

Не в силах заснуть Мадди долго расхаживала по комнате. Ни одна из книг на полке не привлекла ее. Впрочем, ничего удивительного, ведь ей сейчас хотелось совсем другого. Хотелось оказаться с Нейтаном в постели. Но он, скорее всего, вернется очень поздно, а ей нужно как-то отвлечься…

Может, стоило пойти в библиотеку и поискать какую-нибудь пьесу? Особенно ей нравился Шекспир. Было бы приятно забыть все свои горести за чтением одной из комедий великого барда. Накинув на ночную сорочку пеньюар, Мадди вдруг почувствовала тоску по театру. Порой в такие моменты, как этот, оставаясь одна в своей роскошной спальне, она скучала по волнению перед выходом на сцену, скучала по дружбе с другими актерами, по тесноте своей неприбранной маленькой гримерки. Ох, если бы она только могла сходить на спектакль в театре «Нептун»…

Хотя… Возможно, лучше забыть об этом навсегда. Ведь театр – ее прошлая жизнь. И пребывание в Гилмор-Хаусе тоже скоро закончится. А настоящая жизнь начнется в конце сезона, когда она откроет свой магазин. Тогда у нее появится множество интересных дел и планов, так что не стоило думать о прошлом и сохнуть по мужу.

Взяв с прикроватного столика лампу, Мадди открыла дверь и вышла в коридор. Свечи в настенных канделябрах тускло освещали длинный коридор, оставляя то тут, то там участки тени. Двери остальных спален были закрыты. Поскольку к этому часу все члены семьи, как правило, уже крепко спали, она не должна была никого встретить.

Однако… Вскоре Мадди поняла, что ошиблась. Где-то впереди раздался звук тяжелого удара, за которым последовало какое-то нечленораздельное ругательство, эхом отразившееся от стен.

Мадди замерла на месте. Казалось, будто что-то упало.

Нет-нет, не что-то, а кто-то.

Воображение Мадди тотчас нарисовало старую леди Гилмор, лежащую беспомощно у лестницы. С лампой в руке Мадди бросилась вперед. Правда, она не понимала, что могло заставить старую вдову разгуливать по дому в такой час. Может, графиня заболела?

Подбежав к лестнице, Мадди уставилась в полумрак и обомлела. Вверх по ступенькам ползла огромная темная тень.

Сердце Мадди забилось как бешеное. Ей хотелось бежать отсюда прочь, но она, казалось, не могла сдвинуться с места.

– Леди Гилмор? – позвала она. – Это вы? Вы пострадали?

Чудовище зарычало и подняло лохматую голову. Слабый отблеск свечи в лампе осветил окровавленное лицо – знакомые черты с зелеными глазами.

– Нейтан! – в ужасе воскликнула Мадди.

Поставив лампу на пристенный столик, она сбежала на несколько ступеней вниз, чтобы помочь ему. Следы крови на лице и ободранные костяшки пальцев встревожили Мадди не на шутку.

– Что случилось? Ты упал?

Муж пробурчал что-то невнятное.

Обняв его за плечи, чтобы помочь подняться на ноги, Мадди уловила запах спиртного.

– Господи, да ты пьян!

– Ну… и ч-что с-с-с того? – громко объявил он. – Я не буду т-твоей с-собачкой на п-поводке.

Мадди старалась помочь мужу подняться по ступенькам. Он качался из стороны в сторону и что-то бормотал.

– Помолчи, – прошептала она. – Иначе всех разбудишь.

– Ну и разбуди их т-тогда. – Он не сделал попытки понизить голос. – С-с-скажи им, что т-ты моя. Вся.

– Ты несешь чепуху, – прошептала Мадди. – Закрой рот и постарайся не упасть.

Кое-как они добрались до верхней ступеньки. Теперь ей предстояло провести мужа по длинному коридору и уложить в постель. Но тут он сделал неверный шаг, покачнулся – и врезался в стену. Раздались новые ругательства. Ох, будет чудо, если их никто не услышит.

– Нейтан, помолчи! Обопрись на меня.

Распахнулась соседняя дверь. Увы, чудо не состоялось.

В коридор вышел граф Гилмор в голубом халате. Его суровые черты, обезображенные оспой, выражали раздражение.

– Что здесь за возня? – проворчал он.

Граф поднял свечу над головой – и увидел сына. Раздражение на его лице сменилось отвращением. Мадди не хотела, чтобы он понял, насколько пьян был Нейтан, поэтому она поспешно проговорила:

– Нейтан упал с лестницы и ушибся, а я веду его к себе в комнату.

– Причина его травм не в этом, – возразил граф. – Он подрался.

Мадди снова взглянула на мужа. Разбитый нос… Ободранные костяшки пальцев… И запах спиртного.

– Да, конечно, – кивнула она. – И все же нужно проверить, не требуется ли доктор.

– Нет. Я не позволю нарушать покой всего дома из-за его сумасбродства, – заявил Гилмор. Поставив свечу на столик у двери, он добавил: – Я помогу вам отвести его в постель.

Но как только Гилмор обхватил сына за плечи, тот попытался отстраниться.

– Н-не нуждаюсь в т-твоей помощи. Никогда не нуждался.

– Молчать! – гаркнул граф. – Иначе выкину тебя из этого дома немедленно!

Нейтан, как ни странно, промолчал. Он опустил голову и насупился, как обиженный мальчик. Мадди же взяла свою лампу со свечой и последовала за ними. Ее муж был на полголовы выше отца, хотя Гилмор имел более крепкое телосложение, что позволяло ему держать сына прямо и вести. Когда приблизились к комнате Мадди, она забежала вперед, чтобы открыть дверь.

Огонь в камине еще горел. Она поставила лампу на ночной столик и поспешно откинула одеяло. Гилмор подвел сына к кровати, усадил, затем помог лечь на спину.

Нейтан застонал и закрыл лицо рукой, как будто слабый свет свечи резал ему глаза. Мадди в тревоге подошла к нему, но ничего нового не увидела – все тот же окровавленный нос и разбитые костяшки пальцев.