морды клиентов, и беру Вику за локоть, веду обратно к дверям. - Я хочу, чтобы нас она обслуживала. Устроишь это для меня? В долгу не останусь.

- А чем расплачиваться будешь? - Вика игриво шлепает меня по голому плечу. - Я женщина с запросами.

- Подарки, - усмехаюсь. - Помню. Выбирай.

- Подарки - дело наживное, Арон, - походкой от бедра Вика выходит в коридор, и я цепляюсь взглядом за ее виляющую задницу. Вика рассуждает. - В наше время важны связи.

- Короче.

- Хочу нормальную работу, - она поворачивается. - Не в юбке до пупа коньяк носить пьяным бизнесменам, а в дорогих платьях ходить на приемы, сопровождать состоятельных мужчин на всяких там презентациях…- она болтает и болтает, и глазками в меня стрелять не забывает, хлопает длинными накрашенными ресницами, - сам посуди, я заслуживаю большего.

- Заслуживаешь. Я подумаю. Алису позови.

- А Алисы нет, - она сжимает блокнотик. - Она же тут и не работала, только вот в пятницу, как мы приехали на стажировку, так и все, она не возвращалась. Ты у нее всю охоту трудиться отбил, - Вика хихикает.

- На стажировку приехали? - отбираю у нее потрепанный блокнот.

- Официантками. Но вот, видишь, - Вика расправляет плечи, - я вернулась, и работаю. Пробиваюсь по жизни. А Алиса белоручка, на папу только надеется.

Алиса белоручка.

Немыслимо.

Два слова всего, зато сколько они объясняют.

И почему девчонка, у которой всё есть раздвигает ноги за деньги, и почему у мужика, который скоро в правительстве на удобное кресло усядется такая дочь, и почему она так долго цену себе набивала, шарахалась от нас.

И почему в альбоме нет фотки самой красивой путаны.

Вывод до простого смешной…

…не продает она себя.

- Стой, ты куда? - волнуется Вика, а я возвращаюсь в зал, шагаю в комнату, подхватываю свои брюки.

Достаю телефон и набираю номер младшего брата.

- Ты дома? - спрашиваю, когда он снимает трубку.

- Я еще в студии, - отзывается Ник, и там на фоне у него кто-то протяжно стонет.

- Алиса где? Дед сказал, вы с утра вместе уехали.

- Я отчитываться перед тобой должен? - брат раздражен. - Мне не десять лет, Арон. Уехали - значит, захотели.

- Ты забываешься, Николас.

- Не знаю я, где Алиса, - шумно выдыхает. - У тебя всё? Я занят, - рявкает он и отключается.

Чертыхаюсь и набираю другой номер, считаю гудки.

Виктор или на работе. Или спит.

Или с ней. Учит крошку, как правильно ублажать мужчину.

Я не разрешал. И вчера не разрешал членом в рот к ней лезть, и Виктор все понял, и теперь ослушаться не посмеет, но я же вижу. Как средний брат на нее пялится.

Влезаю в брюки, накидываю рубашку, хватаю пальто. Молча бросаю клиентов.

И выхожу из сауны.

Глава 32

Алиса

Наручники звякают, при каждом его шаге. Расстояние между нами сокращается, и я семеню назад, оглядываюсь в комнате.

- Не надо ко мне подходить, - налетаю на тумбочку и торможу. - Или я заору на весь дом. И придет твой властный дед. И выпорет тебя. Ремнем.

- По голой жопе, - заканчивает Виктор. - Ты мне сейчас свои фантазии рассказываешь? - он останавливается напротив меня. Гладкая нагретая его теплом дубинка касается моего подбородка. - Слышала, что я сказал, Алиса? Лицом в стене.

- Нет.

- Да.

Дубинка надавливает сильнее. По шее спускается к груди. Ниже и ниже, до живота, и шлепает меня по обтянутому джинсами бедру.

Пискнув, дергаюсь в сторону, Виктор хватает меня за блузку. Вспотевшими ладонями цепляюсь за тумбочку, Виктор рывком разворачивает меня.

Грудью впечатываюсь в стену.

- Стой, не двигайся, - командует он, рукой ныряет между мной и стеной, и ловко расстегивает пуговку на моих джинсах, тянет их вниз.

- Я позову деда! - угрожаю в отчаянии.

- Алиса, уймись, - горячие губы касаются моего уха. - Вчера ты хотела меня, - его шепот мягкий, бархатистый, так правильно вплетается в эту ночь, будто в объятия кутает. - А я уже сутки об этом думаю. Орать поздно.

Он дергает вниз по бедрам мои джинсы. Вскрикиваю и отталкиваюсь от стены.

Широкая ладонь накрывает мои губы.

И в ту же секунду я ощущаю несильный шлепок дубинкой по голой ягодице.

И очередной крик замирает в груди.

Виктор шлепает по другой ягодице.

Выжидает. Я молчу. Он тяжело дышит, я тоже.

- Нравится, когда с тобой грубо, Алиса? - легкие шлепки, один за другим, они где-то внутри отдаются огнем и слабостью. Дубинкой он подцепляет трусики и забирается под кружево. Ведет ей между ягодиц, разгоняет по телу крупную дрожь. - Еще?

Всхлипываю ему в ладонь. Я не хочу, я точно знаю. Но…

Он тихо усмехается, когда ведет дубинкой ниже, и кружево липнет к мокрым складкам.

Спущенные джинсы сковывают, переступаю ногами на месте.

Он подбирается к промежности, скользит вдоль набухших складок, размазывая влагу. Убирает руку с моих губ, и я шумно выдыхаю.

- Иди сюда, - он тянет меня за волосы, заставляя запрокинуть голову.

Дубинкой касается моих приоткрытых губ, толкает ее чуть глубже, и на языке остается мой солоноватый вкус. Виктор тянет меня еще ближе, наклоняется, ртом накрывает мой, и жадно втягивает губы, сталкивается с моим языком.

И я чувствю его пальцы, как они нетерпеливо сдвигают трусики, и кружево впивается в кожу.

Мычу ему в рот, ладонями упираюсь в стену.

Он наваливается на меня, всей тяжестью крепкого тренированного тела. По мокрым складкам скользят его пальцы, гладят и пощипывают, шлепают и надавливают, и я извиваюсь, не в силах это терпеть, яркими красками расцветает удовольствие, нарастает, со скоростью звука захватывает меня.

Надо еще.

Выгибаюсь в пояснице и уворачиваюсь от его губ. Ягодицами врезаюсь в его пах, и в нетерпении, со стонами, молочу по стене руками.

- Сладкая, ты очень громкая, - он подхватывает меня за талию и разворачивает к себе. - Стучишь, кричишь, - говорит он отрывисто, хрипло, и сдавливает мою шею.

Заплетаюсь в ногах, держусь за его массивные плечи, перед глазами его лицо, блестящие темные глаза и губы, припухшие от поцелуя. Он стискивает талию, поднимает меня к себе, и снова набрасывается. Кусаю его язык, и под ногами исчезает земля.

Он в два шага пересекает комнату, и мы вместе валимся