«Она тоже владелица?!» — единственное, о чем могла думать. Во рту пересохло от волнения. Рука потянулась к бокалу с водой, и я жадно выпила.

Перчатки продолжали лежать на столе, притягивая меня как магнитом. Через силу возобновила рассказ, размышляя про себя насчет догадки. Все сходилось! Почему бы не предположить, что перчатки могли дать Кувшинцевой талант в искусстве, а оборотной стороной стал артрит. Так же, как у Аделаиды Стефановны астма. Оставалось понять, к какому виду владелиц отнести Веру Игнатьевну?

Эта элегантная пожилая женщина никак не вязалась с образом Хищницы, но в моей жизни произошло столько потрясений, что доверять я не спешила. После подозрений насчет Богдана и Кристофа уже никому не верила. Кирилл пока изучает информацию о них, не спеша делиться со мной выводами. Хотя чуть ли не ежедневно я слышу восторги насчет установленной защиты данных, и он увлеченно занят взломом, попутно отслеживая все действия Ковальского за ноутбуком.

У Саши зазвонил телефон, и она встала:

— Извините, мама.

К этому времени я уже закончила говорить, и с уходом подруги за столом повисло молчание. Не могла не отметить, как Вера Игнатьевна на меня внимательно смотрит и как будто на что-то решается. Интуиция не обманула.

— Кристина, в последнюю нашу встречу с Аделаидой… — Художница сделала паузу. — Мы говорили с ней о вас.

— Обо мне? — искренне удивилась я.

— Да. Она хотела оставить вам в подарок одну вещь… Скажите, она успела сделать это?

— У меня дневник ее бабушки, — сказала я, не собираясь рассказывать о платке.

— Мари?

— Мари была кузиной, — поправила я, поняв, что меня проверяют. — Ее же имя напрямую не упоминается, но там рассказывается о событиях ее жизни. Скажите, ваша болезнь… это из-за перчаток? Плата? Как астма у Аделаиды Стефановны?

— Ты все знаешь? — с облегчением произнесла она. Взглянув поверх моего плеча, быстро произнесла: — Возьми мою визитку. Здесь адрес отеля и номер, где я остановилась. Нам нужно обязательно встретиться и поговорить!

Убрав со стола перчатки, она достала из сумки визитку. Я только успела спрятать прямоугольник картона, как вернулась Саша.

— Все в порядке? — спросила, заметив, как подруга оживилась, даже глаза заблестели.

— Да, все хорошо.

Я не стала задумываться о причинах ее хорошего настроения, а зря. Стоило обратить внимание на то, как Сашка вертит головой и слишком часто посматривает в сторону входа. Вскоре она расплылась в улыбке, и я оглянулась посмотреть, кого подруга там увидела.

— Это ты им позвонила? — Я с неудовольствием лицезрела идущих прямо к нам Богдана с Кристофом. — Зачем?

— Нет, Богдан мне. Они были неподалеку, и мы договорились встретиться.

— Кто это? — несколько напряженно спросила Вера Игнатьевна, и я с удивлением отметила, как ее лицо покинули все краски.

— Наши друзья, — ответила Саша, ничего не замечая, кроме своего любимого.

Они подошли к нашему столику и представились.

— Позвольте засвидетельствовать свое почтение, — кланялся Морено. — Рад неожиданной встрече!

— Был на вашей выставке в Гамбурге. Восхищаюсь вашим талантом, — вторил Богдан и хотел поцеловать руку художнице, но она спешно убрала пальцы, и было заметно, что чувствует себя не в своей тарелке. Мне показалось, что дело совсем не в том, что руки у нее обезображены артритом.

— Не будем мешать вашему разговору. Мы подождем вас, — произнес Кристоф.

— Нет-нет, присоединяйтесь к нам, — пригласила Саша, а я готова была придушить подругу, понимая, что ничего интересного узнать теперь не получится.

— Да, присоединяйтесь, — овладела собой и художница. — Тем более мне уже пора. Я проездом в Москве.

Наши знакомые не заставили себя упрашивать и присели.

— Вера Игнатьевна была подругой моей бабушки и приехала выразить свое соболезнование, — пояснила Саша.

— Вы дружили? — с интересом спросил Кристоф, Богдан же больше наблюдал.

— Много лет. Бабушка любила творчество Веры Игнатьевны. Мы не пропустили ни одной выставки! — вставила подруга.

— Как интересно, — вежливо улыбнулся Кристоф.

Подошел официант, и мужчины заказали себе кофе, а художница попросила счет.

— Александра, Кристина, спасибо, что встретились со мной, но мне пора, — засобиралась Вера Игнатьевна. — Завтра с утра самолет…

— Может, вас подвезти? Где вы остановились? — спросил Богдан.

— Нет! — несколько нервно воскликнула женщина. Только слепой не увидел бы, как она горит желанием поскорее покинуть наше общество. — Спасибо, но я хочу немного прогуляться.

— Тогда позвольте мы оплатим счет, в честь преклонения перед вашим талантом, — вмешался Кристоф.

— Благодарю, — Вера Игнатьевна выдавила из себя вымученную улыбку и заспешила на выход.

— Странная она. Никогда ее такой не видела, — пожала плечами Саша, глядя вслед.

— Она и правда подруга твоей бабушки? — задумчиво уточнил Богдан.

— Да. Они в каждый ее приезд встречались. С самого моего детства, сколько себя помню.

— Рад тебя видеть, — Кристоф накрыл мою руку своей.

Я натянуто улыбнулась и встала, сказав, что на минутку отойду. Не придумала ничего лучше, как еще освободить свою конечность. Приход Богдана с Кристофом спутал все планы. И вообще — странно все это! Создавалось впечатление, что они за нами следят.

Уединившись в дамской комнате, позвонила Кириллу и обрисовала ситуацию. Если Вера Игнатьевна завтра уезжает, то мне кровь из носу нужно встретиться с ней сегодня.

— Я тебя одну к ней не пущу! — услышала категоричный ответ.

— А при тебе она говорить не захочет.

— В каком она отеле? Я тебя подстрахую.

— Как?

— Будешь на связи, чтобы я вас слышал. Если что, смогу вмешаться. Не смей туда идти, пока я не приеду! Подожди, я сейчас посмотрю по пробкам, сколько нам добираться.

— А что я Богдану с Кристофом скажу?

— Передай им, что твой парень против их компании.

— Кир, я серьезно!

— Я, между прочим, тоже. Придумай что-нибудь. Скажи, что ученик срочно хочет позаниматься английским.

— Так поздно?

— На выходные они едут на дачу, а в понедельник контрольная, например. В общем, мне до отеля добираться дольше. Я тебе напишу, когда выезжать. Сиди и тяни время, но не вздумай никуда с ними ехать! В ресторане этот будущий труп Кристоф руки к тебе тянуть не станет.

Если бы! Я вовремя прикусила язык. Не стала нервировать лишний раз. И так у Ольховского эта нежданная встреча восторга не вызвала. Впрочем, как и у меня. Помыв руки и взглянув на себя в зеркало, прогнала с лица кислое выражение и вышла.