неизвестно, будут ли списки живых сокровищ России расти, потому что на текущий момент им расти вроде как не из чего, не на чем и не за что. А если так, то уровень страны будет снижаться, и из первоклассной супердержавы Россия быстренько сползёт в третий сорт. Потому что какие мозги – такая и держава.

29.07.2023. Щит Родины в красных клещах

Похоже, что истории с ковидом, равно как и признание Виктории Нуланд о наличии биолабораторий на территории бывшей Украины, равно как и сведения, что на южных границах России вылавливали генетически модифицированных насекомых, заражённых редкими тропическими заболеваниями, ни на какие-либо дельные мысли не навели и тем более ничему не научили ни власти, ни компетентные органы, ни здравоохранение: Россия как никогда близка к состоянию вивария в инфекционном блоке психиатрической больницы.

27 июля сего года, в 10 часов 10 минут утра, сидя в своей квартире на Поварской улице, в центре Москвы, и заканчивая очередную книжку, посвященную проблемам везения и удачи, что-то меня крайне болезненно кольнуло во внутреннюю часть бедра. По мне ползло странное кусачее насекомое. Я тут же его прибил, бо шибко болезненно и необычайно опасно оно выглядело: маленькое, около миллиметра, многоногое, с длинными передними то ли усами, то ли лапками, и ослепительно кумачового цвета, как флаг идущего на смертный бой пролетариата.

Положив дохлятинку на белый лист бумаги, я попытался её рассмотреть, но существо было такое мелкое, что не помогла ни лупа, ни увеличенные фотографии на айфоне. Я молниеносно стал определять, что это может быть такое. Ни на один из кровососущих паразитов средней полосы России это было не похоже. Ни на клещей, ни на оленью муху, ни на комаров, ни на крохотных красных паучков, которые иногда встречаются летом. Откуда в центре Москвы, в квартире, это могло взяться?

Сразу я сделал две вещи. Первое. Фотографии этого насекомого я послал знакомым в руководстве Роспотребнадзора, чтоб они сказали, что это могло бы быть. Потом я позвонил по номеру 122, в службу медицинской помощи города Москвы. Милая женщина долго с кем-то совещалась, минут пянадцать я висел на телефоне. Потом она любезно предложила записать меня на приём к участковому в мою поликлинику на Арбате. Я поблагодарил.

Ровно в 10:30 утра я набрал Московское управление ФСБ. Строгий, властный, но вежливый мужской голос побеседовал со мной. Я сказал: я такой-то, журналист, произошёл странный случай: в центре Москвы, в доме, меня покусало странное насекомое. Такое, что мои дети, которое прекрасно шарят в биологии и инсектологии, не смогли его опознать. Мой сын, к слову, выигрывал в юности биологические Олимпиады в Москве, дочь только поступила на отделение биологии и ветеринарии в институт. То есть детки у меня в этом отношении прошаренные. Чекист на том конце провода даже изумился: а мы-то тут причём?

Но я явно не был городским сумасшедшим. Мой отец, Владимир Моисеевич Котляр, отдал 57 лет жизни санитарно-эпидемиологическому благополучию и Москвы, и России, и СССР. Последние 20 лет жизни (он ушёл в 2020 году от ковида), он отдал Роспотребнадзору, был начальником отдела коммунальной гигиены города Москвы. Он, наравне с Геннадием Онищенко, своим другом, был одним из зубров и титанов санитарного дела, и считал санитарную службу СССР самой лучшей в мире. Он знал всё про крыс, блох, тараканов, комаров, и знал всё про них как возбудителей заболеваний. Мне он рассказывал, как важно сохранять и охранять и водозабор для питьевой воды, и протравливать подземные коммуникации от крыс и мышей. И как над вообще-то отслеживать, что каждый сезон разносят насекомые.

Я быстро доложил чекисту свои соображения: мой отец – санитарный врач, я знаю об эпидемиологической опасности лучше многих; насекомое, меня укусившее – нездешнее; про биолаборатории на Украине слыхали? Про дроны, атакующие Москву, слыхали? А можно ли догадаться, что дроны могут не только взрывчатку возить, но и банки с блохами, заражёнными чем угодно – мы уже писали, что в Киеве сам Барак Обама падал в обморок, когда увидел, что штаммы с чумой, сибирской язвой, с множеством других смертельно опасных вирусов, которые хранились в простом холодильнике, опечатанным веревочкой с пластилиновой печатью. Это Обама описал в своей книжке “Дерзость надежды”.

Я подождал, пока у товарища все эти сведения сойдутся в единую картину. Сошлись. Он смягчился и сказал: ну, это вам надо в Роспотребнадзор, мы-то тут как можем помочь? Я поблагодарил, повесил трубку. В Роспотребнадзор я и так обратился, равно как и в здравоохранение. Ну что ж, мы имеем что имеем.

Пентагон в своё время нанимал профессиональных киношных сценаристов, чтоб они придумывали угрозы, а офицеры должны были придумывать, как на них реагировать и составлять протоколы. В России таким делом пытался заниматься умнейший человек, аудитор Счётной палаты и генерал-майор Александр Александрович Пискунов, ведший направление расходов на национальную оборону. Вместе со Степашиным они открыли с Счётной палате ситуационный центр, который, я думаю, приказал долго жить после отстранения Степашина от Счётной палаты и окончания срока полномочий Пискунова. Я помню, что при советской власти даже детей учили, что делать в экстремальных ситуациях, надевать противогаз и ОЗК я умею ещё со школы. Моя жена – офицер войск химзащиты, поэтому дома у нас посуда, ножи, разделочные доски находятся в стерильном состоянии, они после рыбы и мяса обрабатываются кипятком. Это не маньячество и не чистоплюйство – это выучка, это наследие отлично обучающей военной кафедры в Менделеевке. И это нормальная бдительность, аккуратность и осторожность.

Что я надеялся услышать, звоня в ФСБ и жалуясь серьёзным людям, что меня покусала козявка? Я рассчитывал, что после того, как они поймут, что звонит не городской сумасшедший – а номер был мой, на моё имя, и сразу понятно про меня всё, кто я, где я, чей я, – то при возможной биолого-бактериологической угрозе меня пригласят привезти насекомое в какую-либо лабораторию. Ведь должна же быть в Москве у фсбэшных или мвдэшных криминалистов лаборатория, независимо от Роспотребнадзора. Ведь если звонит вменяемый зрелый человек, ссылается на вполне понятные и очевидные обстоятельства вполне вероятной угрозы, и говорит, что его в доме укусило непонятное насекомое, то к этому стоило бы прислушаться. Ведь я не из лесу принёс клеща в паху, и прошу ФСБ вытащить его оттуда. Я ожидал указаний, что мне делать, и такие указания должны были бы поступить, потому что протокол действий должен быть. Если насекомое заражено каким-нибудь сыпным тифом – а