Они вскипятили чайник, выпили чаю. Вдруг Молли подняла голову и насторожилась. Ага, это случилось. Вдалеке раздавались вопли толпы, словно все с ума посходили. Она открыла было рот, но не сказала ни слова. Да и что говорить? Неизвестно, что там происходит.

Какое-то время они сидели молча, пока не послышались звуки сирен, а потом, все громче и громче, стрекот вертолета. Странные звуки в этом тихом, словно погруженном в задумчивость месте.

Молли колебалась: на одной чаше весов тревога по поводу случившегося на концертной площадке, на другой — несчастная Сильви, ее лучшая подруга, у которой напрочь испорчен вечер, а она так его ждала.

— Сильви. У меня идея.

Сильви подняла голову и посмотрела на нее грустным, оцепенелым взглядом.

— Почему бы тебе не отправиться к нему? Скорей всего, он остановился в Честере. Единственный приличный отель здесь на много миль кругом.

— Что ты такое говоришь? Разве это возможно? — Сильви снова уставилась в огонь. — Я увидела его, и этого достаточно. Я рада и этому.

Она прижала коленки к груди.

Вдруг поблизости раздался топот ног, и послышались громкие голоса. По тропинке бежала какая-то парочка.

— Эй! — окликнула их Молли.

Парочка остановилась и подошла к их палатке.

— Что там случилось? Откуда сирены?

— Ой, ребята, там такое было, просто кошмар! — воскликнул парень. — Заканчивается выступление на бис, и вдруг в передних рядах драка… какие-то пьяные. Началась свалка, все передрались, а потом побежали. Не знаю… наверняка кому-то серьезно досталось. Какую-то девицу подняли на воздух и шмякнули о землю так, что она, блин… в общем, дело дрянь.

Стоящая рядом с ним девушка заплакала.

— Советую вам, девчонки, побыстрей убираться отсюда. Извините, мне надо довести ее до палатки. Сами видите, как она расстроилась.

— Спасибо! — крикнула Молли им в спины.

Парень увел подружку в темноту, бережно поддерживая ее и пытаясь успокоить. Девушки обменялись взглядами. Вот это да…

— Ни фига себе. Спасибо тебе, Молли, — сказала Сильви.

Молли ничего не ответила. Без слов было понятно: если б они не ушли вовремя, досталось бы и им. И неизвестно, чем бы все закончилось, — их места были совсем близко к сцене. Но Молли знала и то, что, несмотря на всю благодарность ей, Сильви убеждена, что несчастье следует за ней по пятам даже теперь, в счастливейший для нее день. На душе было очень погано. Девушки послали родным эсэмэски, сообщив, что с ними ничего не случилось, и продолжали молчать.

В воздухе витала дурная энергия человеческой злобы, и Молли не сиделось на одном месте.

— Пойду пройдусь, ты не против? — сказала она минутки через две. — Флюидов опасности я здесь не улавливаю.

— Флюидов, — вслух повторила за ней Сильви.

Теперь Молли пропустила это мимо ушей.

— Ну так как, ничего, если я прогуляюсь?

Сильви кивнула.

— Найди его, Сильви, — сказала Молли перед тем, как исчезнуть во мраке. — Тебе ж самой будет лучше.

Сильви сидела в палатке одна, прислушиваясь к своему дыханию. Она умела правильно дышать, а это большое искусство, и оно дается далеко не всякому. Поначалу у нее получалось плохо, но с помощью Отам она овладела им.

Выходить из собственного тела Сильви умела с тех пор, как помнила себя. Она далеко не сразу сообразила, что делать это умеет не всякий, когда же поняла, то стала скрывать свою способность, рассказала одной только Молли. Довольно долго она забавлялась этим, как ребенок игрушкой. Когда же стала постарше, то набралась смелости и рассказала Отам, подруге матери, надеясь получить у нее полезный совет, и не прогадала. Отам научила ее четко ориентироваться в пространстве, и Сильви получила возможность путешествовать вне тела, куда только душа пожелает. А душа ее желала многого.

Она побывала в Индии, познала запах бедности и отчаяния, но также янтарно-древесный аромат священных вод. Повидала великие города Европы, вычитывая заголовки газет в руках лысеющих господ и увешанных драгоценностями дам, вкушающих всякие вкусности за столиками уличных кафе. Сильви даже подглядывала за согражданами, славными жителями Авенинга, узнала многие их секреты и тайны, которые по молодости сама не вполне поняла. Когда она задала Отам вполне невинный вопрос, чему мистер Аткинс, владелец лавки скобяных товаров «Кузница Тора», так радуется, надевая вечерние платья жены, то получила строгий ответ: частная жизнь всякого человека неприкосновенна и соваться в нее непрошеным гостем, мягко говоря, некорректно.

Но новизна ощущений довольно скоро прошла и потускнела. А в последнее время у Сильви не было сил путешествовать, и она просто спала. Но даже спокойный в этом состоянии дух ее, желая освободиться от боли утраты, улетал далеко за облака, все выше и выше, пока само небо не дарило ей покой, которого она не могла найти в жизни.

Молли и Сильви подружились еще до того, как обе поняли, что обладают необычными способностями, и поначалу, естественно, частенько хвастали друг перед другом, как и все нормальные девчонки: Сильви про свои странствия вне тела, а Молли про будущие события, о которых еще никто не подозревал. Но когда девочки подросли, они перестали болтать об этом вслух и с кем попало и уговорились хранить все в строгой тайне, тем самым скрепив свою дружбу.

Вряд ли Молли советовала нанести Каллуму такой сверхъестественный визит, Сильви считала, что на нее это не похоже, не в ее характере. Лишь внешне Молли казалась девушкой несерьезной и безответственной, но в душе она исповедовала теорию кармы и верила в предопределение. Вторгаться в виде бестелесного духа в комнату гостиницы к рок-звезде было бы безусловным нарушением кармического баланса. Да и просто неэтично, он сам бы стал презирать ее за подобное вторжение. Но у Сильви было смутное подозрение, что Молли не стала бы ей это советовать, если б заранее не знала, что из этого выйдет. И тогда она поддалась искушению.

Дыхание ее замедлялось, дух успокаивался, пока она не почувствовала знакомый щелчок: это мозг выпустил ее и захлопнулся, чтобы без сбоев контролировать процессы, происходящие в оставленном ею теле. Сильви чувствовала, как она отделяется и легко парит в воздухе, способная, как мысль, лететь, куда пожелает. Она увидела свое тело, неподвижно лежащее внизу. Она взмыла вверх и поплыла над парком вдоль дороги.

Каллум не спал. Он лежал, завернувшись в тоненькое гостиничное одеяльце, и никак не мог успокоиться, вспоминая случившуюся всего несколько часов назад беду, которую повлек за собой его злополучный концерт. Да-да, в каком-то смысле во всем виноват он. Ему уже двадцать четыре года, он взрослый человек, выступает перед публикой уже семь лет, но ни разу еще он не был столь потрясен результатом, который способна повлечь за собой его музыка.

Как только Сильви проникла в комнату, по воздуху прошла волна теплого ветерка, и волоски на руках Каллума встали дыбом. Он лежал на боку, спиной к ней, но некое странное чувство заставило его повернуться. Он увидел у окна мерцающую фигуру и сразу понял, что это она, та самая девушка, которая погибла нынче ночью: ее насмерть растоптала на концерте взбесившаяся толпа. Да-да, это ее душа в виде призрака явилась к нему. Его поразила ее красота, безмятежное выражение ее доброго лица. На глаза навернулись слезы, он быстро вскочил с кровати, и девушка вздрогнула.