Лиам наконец-то раскрыл свой потенциал, и как только начнется сезон, Майк повторит, что пацан заслуживает этого места, даже слушая матчи по радио. «Норт Старз» — это не «Ред Уингз», это команда, которая учувствовала в плей-офф каждый год, а Лиам может довести их и до главного момента, если придется, стиснув зубы и сделав все в одиночку.

Он сила природы. Майк знает это лучше, чем кто-либо другой.

Лиаму нравится в Сент-Поле, и Майк считает, что это круто. Ему нравится эта команда. Он хорошо в нее вписывается. Лиам даже покупает приличную зимнюю куртку, естественно, после того как Майк напоминает ему об этом достаточное количество раз.

Пятерка Лиама объективно нелепа — почти полностью состоит из молодняка, больше смахивающего на юниоров, чем на профессионалов высшей лиги, а то и учеников выпускного класса, хотя, по сути, это одно и то же. У них в команде есть новичок, влюбленный в ветерана — ветеран всего на год старше Лиама, что является безумной, блядь, мыслью — с которой Лиам, конечно, с явным удовольствием должен поделиться с Майком.

Черт, Майк сочувствует Новаку. Если этот новичок хоть немного похож на Лиама, то рано или поздно у него случится кризис.

Лиам приходит домой и чаще всего рассказывает о происходящих вокруг него этих дурацких драмах. У него всегда наготове какая-то инсайдерская информация, на что Майк задается вопросом, не занялся ли пацан шпионажем. Хотя, вряд ли — его поймают ровно через две секунды. Тем не менее Лиам с успехом выуживает из людей информацию, Майк прекрасно это видит.

Майк не может вспомнить ни одной команды, в которых он играл, настолько драматичной в своей повседневной жизни (со слов Лиама, конечно), и Майк думает, что либо Лиам преувеличивает, либо сам является катализатором. Только черт знает, насколько жизнь в «Ойлерз» стала для Майка драматичной, когда Лиам вошел в состав команды.

***

Прошло всего четыре месяца с начала сезона, когда Лиам затеял разговор, на этот раз, выглядя серьезным.

— Ты не против, если я расскажу парням, что у меня есть бойфренд? — спрашивает он, а затем, прежде чем Майк успевает открыть рот: — Я живу с тобой, и, если ты считаешь, что я не твой бойфренд, то сильно заблуждаешься, Майк.

Майк показывает средний палец, но на самом деле у него нет никаких возражений. Он был чертовски уверен, что ни в жизнь не будет называть кого-либо своим бойфрендом — это слово, которое нужно перестать употреблять после окончания средней школы. Любовник? Заткнуть рот кляпом! Партнер звучит некомфортно. Он просто предпочел бы обойтись без ярлыков, так что Лиам ошибается.

— Мне не нравится, что твоя команда будет знать обо мне, — отвечает Майк.

Он знает некоторых парней из команды, никогда ни с кем из них не играл, но играл против них. Черт, тот последний бой, который бесповоротно сбил его с ног, был против одного из «Норт Старз». Он не говорил об этом Лиаму и надеется, что пацан никогда этого не узнает, если до сих пор не понял. Новак — один из тех парней, с которым Лиам сошелся быстрее других — очевидно, ему нравятся силовики — и Майк не хочет менять положение вещей. Вины Новака в том, что та драка стала последней каплей, нет, но Майк сомневается, что Лиам увидит все в правильном свете.

— Я бы не стал рассказывать им о тебе, — предлагает Лиам. — Например, это нормально, если я просто… дам им знать, что у меня есть бойфренд? Но не буду уточнять, что это печально известный Майк Брауэр?

Снова время для долбанного среднего пальца.

— Это твое дело, — говорит Майк, хотя ему и не нравится.

Не имеет значения, нравится ему это или нет, потому что он не имеет права говорить Лиаму, чтобы тот держал свою личную жизнь в тайне, если только не те части его жизни, которые непосредственно включают Майка. И технически все так, но если Лиам не произнесет вслух имя Майка, то он попадет в серую зону. К тому же Майку не хочется становиться деспотичным говнюком, диктующим Лиаму, что позволено, а что нет, как будто у него есть какие-то обоснованные претензии на него. Он достаточно насмотрелся на это, когда рос.

— Это значит «да»? — спрашивает Лиам, и Майк знает, Лиам, черт возьми, понял его и в первый раз.

— Это «да», — все равно подтверждает Майк, так как Лиам, похоже, намерен заставить Майка сказать это проклятое «да». — Но, если все обернется против тебя, не приходи ко мне в слезах.

— Не обернется, — уверенно говорит Лиам. Майк задается вопросом, каково это верить, что все вокруг принимают тебя таким, какой ты есть?

— Хорошо, — заключает он, — до тех пор, пока это не обернется задницей.

На следующее утро за завтраком Лиам настроен решительно, потому что, как только что-то решил, он, конечно, должен сделать это немедленно. Майк догадывается, что Лиаму лучше исповедоваться о своей личной жизни, будучи в Сент-Поле, а не на выездной игре, чтобы иметь пространство для маневра и сбежать, если что-то пойдет наперекосяк, но, честно говоря, он хотел бы, чтобы Лиам вообще ничего не рассказывал. Впрочем, это не его дело. Ну, вроде как дело Лиама. Не выбор Майка.

Майк весь день беспокоится. Может быть, тревожится, хотя это слово не совсем подходит. Мир не так радужен, как кажется Лиаму, и Майк хотел бы, чтобы пацан это понял, но в то же время не хочет этого. Он понимает, что легко причинит боль любому, кто подорвет легкую веру Лиама в то, что все получится, даже если этот человек — он сам. Особенно когда этот человек — он сам.

Майк пытается внимательно слушать радиорепортаж об игре команды, но постоянно отвлекается на мысли, рассказал ли уже Лиам. Вероятно. На самом деле. Почти наверняка. Ведь после игры совсем нет времени, вокруг болтаются репортеры, да и команда покидает стадион в разное время. Они выигрывают — Лиам остался без очков, но в прошлой игре у него было целых два очка, так что, вероятно, никто не предъявит за это, но, возможно, он не смог попасть на доску, потому что был задумчив, или расстроен, или…

Едва в замке проворачивается ключ, Майк вскакивает с дивана, тут же представляя, не является ли раннее возвращение домой плохим знаком. После победы дома вся команда часто отправляются в бар, и Лиам иногда присоединяется к ним, иногда нет, так что не похоже, что это необычно для Лиама — рано приходить домой, но…

Майк снова садится, не хочет выглядеть так, будто ждал в