Когда он осушил ее до дна и смял пластик, Белка спросила, как давно он ушел?

— Еще до рассвета. Совершенно не мог спать, — он скосил на Белку глаза. — Рядом с тобой.

Белка втянула живот, и сарафан заболтался на ней, словно на вешалке.

— Шел бы на диван.

Денис шумно выдохнул и снова зализал влажные волосы.

— Не понимаешь ты мужскую физиологию, — его губы дрогнули в улыбке. — Я уже нигде не мог спать.

— А что будем завтракать? — спросила Белка, глядя в пол на свои босые ноги, вдруг ощутив до какой степени холоден пол.

— Сейчас поедем в Фигурас и там позавтракаем, — он тяжело поднялся и посмотрел на Белку совершенно пустым одуревшим взглядом. — Можно мне пройти?

Белка ретировалась в кухню и схватил из вазы горсть винограда, который меньше, чем за минуту, исчез в ее животе. Взглянув на холодильник, в котором лежала недорезанная половинка арбуза, она махнула рукой — нет, так Денис еще подумает, что она над ним издевается, принеси она кусочек арбуза ему в душ. Лучше дождаться его обновленного здесь. Хотя она бы в таком состоянии могла дойти лишь до дивана. Это надо быть таким идиотом!

Она выглянула во двор. Утро оставалось прохладным. По сравнению с днем, но столбик термометра уже перевалил за отметку в двадцать пять градусов. Денис вымылся довольно быстро и застал Белку еще на патио.

— Белка, скажи, только честно, — его пальцы нежно сомкнулись на ее шее. — Тебе со мной хорошо? Или я слишком грубый?

Белка смотрела ему в глаза, заставляя стопы приклеиться к плитам. Поцелуем тут не отделаешься — Денис ждет ответа. Только она понимала, что и «да», и «нет» не будут на сто процентов правдивыми.

— Давай больше не пить, — ответила она просто, и он, закусив губу, отступил.

— Спасибо за честность, — Денис отвернулся и засунул руки в карманы бриджей. — Мне надо учиться себя контролировать. Это сложно.

Белка подступила к нему со спины и мягко провела рукой между лопаток, но он вздрогнул и напрягся, а голос прозвучал совсем низко:

— Не надо меня жалеть, — и Денис закашлялся. — Не надо…

Он резко шагнул вперед, и рука Белки повисла в воздухе. Следующую фразу она произнесла тихо, когда он уже был в дверях.

— Энгер менеджмент — обычная проблема людей, находящихся под постоянным прессингом. Тебе нужно в отпуск.

— Я, кажется, уже в отпуске, — ответил Денис, оставаясь к ней спиной.

Рука его лежала на белом пластике двери, ведущей в кухню, и Белке показалось, что он держится за нее, чтобы не упасть.

— Тогда, — Белка вовсе перешла на шепот. — Ты в отпуске не с тем человеком.

Теперь он обернулся.

— А вот сейчас ты более, чем права. Нам не нужно было спать друг с другом.

Она кивнула, хотя и не собиралась говорить ему ничего подобного.

— Ладно, поехали, — он мотнул головой в сторону двери, но Белка осталась стоять на месте, чувствуя, как наполняются влагой ее ладони, а вытирать их под пристальным взглядом Дениса ей не хотелось. — Белка, не надо… Не надо таких глаз… Я прав, ты ведь это прекрасно знаешь. Наш, — он опустил глаза, видимо, не решаясь произнести слово «роман», потому слово «секс» он просто выплюнул себе под ноги: — Наш секс ошибка, потому он такой друцкий, и неважно, где и когда мы им занимаемся.

Белка снова кивнула и закусила губу, которая вдруг начала дрожать.

— Только не реви, ладно? Ты сделала эту глупость сама. Я, конечно, беру часть вины на себя… Но у нас все было по-дурацки с самого начала… С пирса. Я действительно «козел»… Это верное слово. Но я не хочу им быть, — Денис пожал плечами. — Это как-то происходит помимо моей воли, — он прикрыл глаза. — Думаю, нам не надо развивать эту тему. Если хочешь, я отвезу тебя домой прямо сейчас.

Белка стиснула руки за спиной и вытерла о складки сарафана.

— Мы собирались завтракать и пойти в музей. Я сказала отцу, что мы в Фигерасе, — и тут же затараторила: — Не бойся, он даже не подумает, что я могла с тобой переспать. И мы вообще не обязаны больше спать друг с другой. Дом большой. И главное, мы не будем пить. Мы не будем больше пить, — повторила она, гипнотизируя лоб Дениса.

Денис кивнул и поднял на нее глаза.

— Ты классная девчонка, Белла. И у тебя все должно было быть иначе. Я не хочу спрашивать, но если ты мне ответишь…

Он не закончил вопрос, и Белка, подождав пару секунд, открыла рот:

— Я не хочу никаких привязанностей. Их очень больно рвать.

— Да, больно. Но без них невозможно ни жить, ни получать удовольствие от секса. Даже мужику, поверь мне. Я не знаю, кто вбил тебе эту дурь в голову. Говорят, вы там любите почитывать психологов, а те и рады писать всякий бред. У нас сейчас тоже, правда, не лучше. Развелось лайф-коучей, как собак нерезанных.

— Денис, поехали в музей! — перебила Белка, и он так резко толкнул дверь, аж задрожало стекло.

— Поехали! — бросил он еще грубее.

Белка шумно сглотнула и, войдя в дом, осторожно закрыла дверь.

На завтрак Белка выбрала испанскую тортилью, картофельную запеканку, в которую попросила добавить кусочки хамона. Денис ел без всякого аппетита, и бедная Белка гадала, настолько тому стало вдруг некомфортно в ее обществе или же это его дурацкий бег не прошел даром. Она еле отговорила его от идеи припарковаться в подземном гараже. Именно этот, недалеко от музея, был рассчитан на мини-машинки и супер-водителей. Даже для их крохотного Клео парковка под землей оказалась испытанием. Рисковать машиной, на которой каждая царапина золотая, глупо. Денис не возражал и молча оставил машину возле парка в паре кварталов от музея.

Белка внимательно следила за тем, как Денис шагает. Он переставлял ноги довольно медленно — но, возможно, просто никуда не спешил. Однако что-то в нем явно надломилось — после бега ли или после сумасшедшей ночи, только небеса знают. Он не сторонился ее, держал за руку, но жест этот сейчас казался Белке почти что дружеским.

Когда они перешли к кофе, Белка решила нарушить молчание первой. Заметив, что Денис разглядывает через окно граффити на сплошном заборе через дорогу, она спросила, считает ли он возможным получение Каталонией независимости? Говорить о погоде глупо, когда на дворе вечное лето, и они уже прочувствовали его на своих мокрых спинах за десятиминутную пешую прогулку. Остается политика, ничего не попишешь.

— Смеешься? — Белка не улыбалась, и на лице Дениса не было намека на улыбку. — Или действительно наивная дурочка, полагающая, что Испания отдаст дойную корову?

Граффити представляли собой лозунги: свободу совести, свободу слова, свободу прессе!

— Но они же ненавидят испанцев. Ненавидят в открытую. На каждом втором балконе флаг…