– Должен сказать вам, что в этот раз ярмарка произвела на меня довольно слабое впечатление, – заговорил дракон, чтобы как-то скоротать время в пути. – По зерновым, как вы помните, не было ни одной серьезной сделки.

– Да, все куда-то катится, – с охотой поддержал беседу барон, всегда любивший вспомнить о старых временах. – Вот раньше, помню – в те годы, когда я еще служил при дворе его светлости герцога нашего Херцога – мы, бывало…

Но договорить барон не успел, так как его воспоминания были беспардонно прерваны оглушительным раскатом грома, ударившего, казалось, прямо над головой. Пупырь раздраженно дернулся и задрал морду в небо.

– Как бы ливень не засадил, – озабоченно произнес Шон, последовав примеру верного коня. – Тучи-то какие тянет! И быстро!

– Точно-точно, – высунулся из окна фургона месье Дрызгалли. – Как бы непогода не застала нас в этих глухих местах!

– Надеюсь, вы не расклеитесь, – язвительно ответил барон и, отвернувшись в сторону, незаметно сплюнул: главбух уже порядком надоел ему со своими страхами и ужасами.

Меж тем ветер свое дело знал, и вот на головы наших героев упали первые, пусть и тяжелые, но пока еще довольно безобидные, капли.

– Как бы он не оказался прав, – процедил, щурясь, дракон. – Однако же, друзья, мне кажется, я вижу впереди мельницу!

И точно: желтая колея, обогнув очередную рощицу, открыла для взора наших путешественников довольно высокий холм, на котором медленно вращала крыльями огромная, кажущаяся даже зловещей, старая мельница, сложенная из массивных каменных блоков, поросших от старости мхом. Рядом с мельницей виднелось какое-то приземистое строение под соломенной крышей.

– Ливень сейчас вдарит всерьез, – заговорил Шон, – это я говорю как метеоролог. Может быть, нам стоит попросить у добрых хозяев гостеприимства, тем более, что это здание возле мельницы, кажись, ни больше ни меньше как таверна?

Барон нахмурился, не желая пасовать перед слепой стихией, но все же должен был признать разумность аргументов своего друга и наперсника. Тягач, а следом за ним фургончик, втащились на холм и встали на небольшой площадке перед таверной. Над входом помигивали неоном газоразрядные трубки, выводящие претенциозное название «Мулен Нуар».

– Ох, что-то не нравится мне это место, – прошептал месье Дрызгалли, выбираясь на воздух. – И кругом-то ни души…

– Да бросьте вы ныть, – отозвался Ромуальд Шизелло, покинувший уже место водителя. – И то вам не так, и это не эдак. Радуйтесь, что есть где укрыться от дождя, и точка!

Услышав шум подъехавших автомобилей, из таверны высунулся хозяин. Был он, как и полагается, весьма тучен, лыс и красен рожей, а в руке держал изрядных размеров мясницкий тесак.

– Прошу располагаться, ваши милости! – залебезил хозяин заведения. – Сейчас как есть дождь пойдет, а у меня при случае и заночевать можно, а уж насчет ужина не беспокойтесь, все случится в самом лучшем, что ни говори, виде!

– Будем надеяться, любезнейший, – кивнул барон и спрыгнул с коня.

Пупырь был водворен в теплую конюшню, где немедленно получил изрядную порцию овса, а остальные прошли в залу и расселись за длинным полированным столом. Прехорошенькая, как и бывает в таких случаях, девушка, облаченная в расшитый передник, принесла меню и, испуганно косясь на золотистого дракона в теплой клетчатой жилетке, из карманов которой высовывались любопытные морды двух котов, исчезла за стойкой.

– Странно, учитель, здесь не шибко пахнет мышами, – пропищал младший из них, юный полосатый Толстопузик.

– Это верно, – с задумчивостью отозвался его наставник, мудрый Жирохвост. – А должно бы… как это вдруг мельница да без мышей? И никого из наших собратьев я тоже не чую. Что ж это за таверна, в которой нет ни единого кошачьего?

– Я, пожалуй, возьму лососину в кляре, да икорки впридачу, – решил наконец барон, передавая меню дракону. – Эй, хозяин, неси коньяк! И чтоб без безобразий у меня – питьевой, а не технический! А то знаю я вашего брата: накрутят всякой дряни, а с утра от бодуна спасенья нет.

В это момент за окнами уютной таверны вдруг потемнело, и в стекла с грохотом ударил град. Подав к столу трехлитровый графин коньяку, хозяин поспешил включить небольшие желтые бра на стенах, отчего все в зале почувствовали себя в полной безопасности.

– С ужасом думаю, что ждало бы нас, не найди мы эту мельницу, – озираясь кругом, пробормотал главбух Дрызгалли.

– Ну вот, а вы еще жаловались, – рассмеялся Ромуальд, щедро наливая ему в стакан. – Пейте, мой дорогой! Утром, как рассветет, мы продолжим наш путь и не далее чем к обеду будем уже дома.

Бухгалтер недоверчиво покачал головой, но от коньяка отказываться не стал.

Меж тем Жирохвост, обуреваемый одному ему известными сомнениями, незаметно выбрался из кармана на жилетке Шона и, прошмыгнув под столом, отправился на разведку. Первым делом он обследовал углы просторного, с низким потолком, зала. Мыши здесь явно были – еще совсем недавно. Но странное дело, что-то заставило их уйти, а ведь Жирохвост готов был покляться, что ни один из представителей его кошачьего племени не переступал порога заведения уже лет так двадцать. Сделанные им открытия наводили на очень нехорошие размышления. Завершив обследование зала, мудрый кот незамеченным пробрался за стойку и оказался на кухне. Здесь все было точно так же, более того, ему даже удалось обнаружить относительно свежий, суточной давности, мышиный кал. Что могло заставить мышей покинуть уютный дом, в котором они являлись полновластными хозяевами? Погруженный в размышления, Жирохвост вернулся за стол и принялся меланхолично жевать заказанную им кильку. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше.

– Слышал я как-то историю, – заговорил, желая подразвлечь своих спутников, барон, – в те, конечно, времена, когда мне довелось служить при дворе… Так вот: ехали по полю два рыцаря. Да-да, вы наливайте, дорогой Ромуальд, не стесняйтесь. Так вот же, друзья мои: ехали, говорю, по полю два рыцаря. И были они, надобно вам знать, побратимами, но речь сейчас не об этом. И вот точно так же, как и у нас с вами, ни с того ни с сего начался ливень. Рыцари уже думали было заночевать подле своих коней, прикрывшись одной на двоих попоной, – так, знаете ли, теплее, – да тут видят, впереди мельница. Подъезжают они ближе – а рядом с мельницей старое кладбище. Ну, что ж им, рыцарям-то, кладбища пугаться – в конце концов, все там будем, не так ли? Заходят, они, значитца, на мельницу. А там мельник – старый, как черт, седой весь. Я, говорит, пущу вас, конечно, на постой, но если что – не взыщите. Да еще и, говорит, дочка у меня совсем молоденькая, так что вы уж смотрите мне. Ну, поклялись ему рыцари, что дочку не тронут. Сели ужинать. А дочки-то и не видать. Один из рыцарей – тот, что помоложе был, терпел-терпел, а потом у мельника и спрашивает: а где ж, говорит, почтенный, дочка-то твоя? А тот ему в ответ: погоди, говорит, сейчас буря разыграется, как следует, тогда и узнаешь. Ничего ему на это рыцари не ответили, поели, накрылись попоной да и легли. А ночью, как буря разошлась во весь свист, слышат, на кладбище один крест скрипит…