сразу пресечь все попытки Кириллова начать оправдываться относительно телефона, поскольку дело принимало нешуточный оборот, и вести такие беседы следует строго по инструкции, то есть исключительно в служебных помещениях, под «бумажную» и магнитофонную запись. Кириллов, посопротивлявшись пару минут, переключился в конце концов на проблему совместимости компьютеров японского производства с русскоязычной версией «WindowsXP». Мне в этом плане сказать ему было искренне нечего, но ситуацию спасла словоохотливая Аюми, которая, как оказалось, неплохо ориентируется в практических компьютерных проблемах и которая смогла дать Кириллову массу советов.

В комнате для допросов на девятом этаже нас поджидал суровый Нисио. Полковник сидел за столом на месте допрашиваемого, играл скалистыми скулами и сверлил пространство перед собой хитрыми лучистыми глазами. Едва мы вошли, Нисио поднялся со стула, уступив место Кириллову, и обратился к нам с Мураками:

– Я вам нужен?

– Вы нам всегда нужны! – лицемерно сподхалимничал я, благо Кириллов в японском оказался несведущ.

– Мешать не буду? – продолжил урок этикета полковник.

– Не будете, – покрутил головой я.

– Тогда я присяду в уголке, – прокряхтел он, усаживаясь на стул в дальнем углу, где обычно сидят на важных допросах представители высокого начальства и инспекторы из прокуратуры.

Мураками быстро разложила перед собой пустые бланки протоколов, я заправил во встроенный в столешницу магнитофон чистую кассету, а Кириллов тяжело плюхнулся на еще не остывший от нисиовского тела арестантский стул. Трехминутная стандартная прелюдия к официальному снятию показаний поведала нам, что Кириллов по имени-отчеству Семен Данилович, что ему, как я и предполагал, уже далеко за шестьдесят, а именно – шестьдесят семь, и что он, чтобы снискать на хлеб насущный, который в нынешней России чрезвычайно дорог, вынужден трудиться на педагогической ниве-хляби народного просвещения, складывая свой месячный доход из профессорской подачки, гордо именуемой заработной платой, и нищенской пенсии, которой хватает только на оплату ненавязчивых услуг хабаровского ЖКХ.

– Так, теперь, Семен Данилович, перейдем непосредственно к делу, – предложил я.

– С удовольствием, – отозвался он и посмотрел на часы.

– Центральные магазины электроники у нас закрываются в девять, так что пока можете не беспокоиться, – заметил я его консьюмеристическое волнение.

– Спасибо, – вздохнул он.

– Итак, первый вопрос: это ваш телефон? – я указал на лежащий на столе сотовый, упакованный Мураками в целлофановый пакет.

– Нет, не мой, – отрезал Кириллов.

– Как вы объясните его наличие в вашем кармане?

– В портфеле, – поправил меня он. – В карман я его переложил уже после того, как он зазвонил в портфеле.

– Хорошо, в портфеле, – согласился я.

– Никак не объясню, – закачал головой Кириллов.

– Ладно, попробуем поставить вопрос иначе: кто вам мог подложить этот телефон?

– Подложить? – удивился он.

– Или подкинуть, подбросить…

– Подсыпать… – продолжил он начатый мною глагольный ряд и ухмыльнулся.

– Пускай будет «подсыпать», – опять согласился я.

– Вы знаете, я про Японию дома много всяких историй слышал: и про свалки ваши, где машины на ходу и работающие телевизоры тысячами валяются, и про честность вашу гражданскую, когда вы миллионы на улицах находите и тут же их в полицию сдаете… – Кириллов огляделся по сторонам. – Но чтобы мобильные телефоны забесплатно людям подбрасывали, это уже слишком!…

– И все-таки, Семен Данилович, если, как вы утверждаете, телефон не ваш и вы им до контакта с вами капитана Мураками, – я указал подбородком на увлеченно записывающую нашу словесную перепалку лохматую Аюми, – не пользовались, то иного ответа на вопрос о его появлении в вашем портфеле я не нахожу.

– Вы серьезно? – Кириллов внимательно посмотрел на меня, потом на хранящего самурайское молчание Нисио.

– Серьезно, – кивнул я.

– И я серьезно, – ответил он. – Я правда понятия не имею, откуда он у меня взялся! Выхожу сегодня из зала после конференции, а у меня в портфеле что-то звонит!…

– Мы в курсе, Семен Данилович, – прервал я его, обеспокоившись тем, что при таком темпе добычи информации Кириллов может в компьютерный магазин и не успеть. – Дело в том, что наша задача сейчас установить, как он мог к вам попасть.

– А что это вообще за телефон? – встрепенулся Кириллов. – Что в нем такого опасного?

– Семен Данилович, как показывают данные телефонной компании да и самого телефона, в течение последних двух дней с него и на него было сделано несколько звонков, которые могут быть связаны с убийством Владимира Николаевича Селиванова.

– Связаны? – Кириллов с удивлением посмотрел на меня. – Вы что, считаете, что я связан с его убийством?

– Вы с ним давно знакомы?… Были… – спросил я.

– Встречались несколько раз на конференциях… Последний раз два года назад в Праге, на летнем семинаре по Пригову…

– По кому? – Мои познания в русской литературе восемнадцатого века ограничивались шестью-семью именами, которые еще вчера в Читосэ я успел припечатать к дедушке русской филологии, но названная им фамилия в их число не входила.

– Видите ли, Селиванов Володя занимается… занимался в основном Сорокиным, а я занимаюсь его, то есть Сорокина, учителем – Дмитрием Александровичем Приговым… Это ныне здравствующий классик русской поэзии…

– Так вы по современной литературе? – Я искренне удивился объекту интереса Кириллова.

– А вы думали по какой? – Он пристально взглянул на меня. – Иначе чего мне на этой конференции делать?

– Конечно, – кивнул я и краем глаза заметил на сжатых губах Мураками, подобно прилежной пятикласснице, склонившейся к листам бумаги, ехидную улыбку – явно в мой адрес. – Итак, вернемся к телефону. Данные телефонной компании показывают, что последний звонок с него был сделан сегодня утром, двадцать три минуты девятого. Где вы были в это время?

– В отеле, собирался на конференцию, – ответил Кириллов. – В номере был или на завтраке…

– Когда вы выходили на завтрак?

– Вот где-то между восемью и полдевятого…

– Номер, естественно, заперли?

– Наверное, – задумчиво протянул он.

– Наверное? – переспросил я.

– Да там эти карточки дурацкие! – искренне возмутился Кириллов. – Поди разберись, запер ты дверь или нет!…

– У вас номер на каком этаже?

– На десятом, а что?

– Пока ничего, – пожал я плечами. – Мы должны будем проверить запись коридорных видеокамер, чтобы посмотреть, не заходил ли кто в номер во время вашего отсутствия. Теперь припомните: на конференции портфель все время был при вас?

– Нет… – Он покрутил головой. – Когда все на обед ушли, я его на кресле оставил, чтобы место не заняли. Так почти все сделали… нам сказали, что воров в Японии бояться не