Несмотря на то, что сама Дарбр признала, что присутствие парабенов, само по себе, ничего не говорит об их способности провоцировать возникновение и рост опухолей, она все же утверждает, что парабены обладают свойствами эстрогенов, а эстрогены стимулируют рост опухолей молочной железы у женщин. Правда Дарбр умолчала о том, что эстрогенная активность парабенов в тысячи раз ниже, чем активность эстрогеноподобных веществ, содержащихся в соевых бобах, льне, турнепсе и горохе, не говоря уже об эстрогенах, которые синтезируются в организме любой женщины.

Надзорные органы всего мира дезавуировали данные Дарбр, заявив, что нет никаких доказательств связи парабенов с заболеваемостью раком молочной железы. Расстроенная таким отпором доктор Дарбр продолжила публикации статей о парабенах, стараясь доказать, что риск все же существует. В последней статье описывается усиление миграции раковых клеток в культуральной среде после двадцати недель инкубации в присутствии парабенов. Надо обладать сильным воображением, чтобы усмотреть связь между этим лабораторным опытом и добавлением 0,8 процента парабена к косметической мази.

Тем не менее, учитывая общественный резонанс, возникший по поводу применения парабенов и других синтетических консервантов, косметические фирмы обратились к использованию «натуральных» веществ, которые публика, без всяких оснований, считает безопасными. Как я уже много раз говорил, безопасность и эффективность химического соединения не зависит от того, синтезировано ли оно химиком в лаборатории или матушкой-природой в кустах. Его химические и биологические свойства зависят от молекулярной структуры, и единственный способ оценки свойств вещества – это проведение адекватно спланированных экспериментов.

Именно с помощью таких экспериментов и было установлено, каким именно образом глюконо-дельта-лактон подавляет размножение микроорганизмов. В растворе соединение медленно превращается в глюконовую кислоту, что создает негостеприимную для бактерий и грибов кислую среду. С точки зрения маркетинга, глюконо-дельта-лактон можно назвать «натуральным» веществом, так как его можно обнаружить в меде и разножобразных фруктах, где оно образуется из глюкозы под действием ферментов, выделяемых Aspergillus niger, грибом, обитающим повсеместно в почве и беспрепятственно проникающим в растения. В промышленности глюконо-дельта-лактон получают ферментацией глюкозы, извлеченной из пшеницы или риса, с помощью того же самого гриба. Но одного только закисления среды недостаточно для устранения риска микробного заражения, и поэтому производители детского солнцезащитного крема обратились за помощью к пряной смеси, которую называют кимчи.

Это корейское национальное блюдо готовят сбраживанием капусты, огурцов и редиски ферментами бактерии Leuconostoc kimchi. Одним из продуктов, секретируемых бактериями во время сбраживания, является пептид (короткая цепь аминокислот), обладающий антимикробными свойствами. «Leucidal liquid» – это коммерческий экстракт антимикробного пептида, образующегося под действием упомянутой бактерии на редиску. В соединении с глюконо-дельта-лактоном он образует эффективную консервирующую систему, но, как следует из запрещения солнцезащитного лосьона, не во всех случаях. Бактерии отсутствовали в лосьонах во время отправки в розничные сети, но в образцах, взятых на полках магазинов, были обнаружены бактерии и грибы, которые могли вызвать заражение после проникновения в организм ребенка через порезы и ссадины.

Вероятно, заражения не происходило бы, если бы были применены парабены, обладающие более мощной антибактериальной активностью. Но в этом случае продукт уже нельзя было бы называть «натуральным». Здесь мы сталкиваемся с курьезом. Метилпара-бен обнаруживается в голубике и, что еще интереснее, в секретах сучек, у которых он служит феромоном, стимулирующим половое поведение кобелей. Однако, поскольку извлечение парабенов из голубики и собачьих секретов невозможно, то эти соединения синтезируют на химических предприятиях. Это означает следующее: несмотря на то, что данное соединение встречается в природе, его коммерческие препараты по закону нельзя называть натуральными.

Еще одним отягчающим обстоятельством в глазах неискушенной в химии публики является то обстоятельство, что бензол, исходный материал для синтеза парабенов, получают из нефти. Благодаря деятельности догматичных и неугомонных активистов, всякому веществу, получаемому из нефти, тут же приклеивают ярлык «токсичности». До сих пор ни одному производителю не приходило в голову хоть как-то сопротивляться этому натиску и сказать, что нефть – это органическое вещество, образовавшееся естественным путем из растительных остатков под действием множества бактерий, и соблазнительные намеки на «натуральные» ингредиенты господствуют в рекламах продукции косметических компаний.

Феноксиэтанол иногда рекламируют как натуральную альтернативу парабенам, потому что он встречается в зеленом чае, но в промышленности это соединение получают из извлекаемого из нефти фенола. Некоторые компании рекламируют гидроксиметилглицинат натрия как натуральный консервант, потому что его делают из глицина, аминокислоты, которая в изобилии содержится в человеческом организме. Но этот глицин приходится подвергать множеству химических модификаций для того, чтобы превратить его в консервант.

Демонизация синтетических консервантов привела не только к прославлению менее эффективных натуральных веществ, но и к появлению множества товаров «без консервантов». Этим описаниям можно доверять только в тех случаях, если они продаются в одноразовой упаковке или в герметичном флаконе с насосом, препятствующим проникновению микробов внутрь флакона во время использования. В противном случае «свободный от консервантов» препарат грозит превратиться в питательную среду для самых разнообразных бактерий.

Полки магазинов в наши дни прогибаются под тяжестью антибактериальных мыл, косметики, носков, игрушек и даже мусорных ведер. Нет сомнений в том, что этикетки с надписью «антибактериальный» повышают число продаж, но возникают большие сомнения относительно целесообразности пропитывания всего и вся веществами, убивающими всех бактерий без разбора. Триклозан был очень модным антибактериальным домашним средством на протяжении четырех десятилетий, но теперь и сам вышел из доверия из-за способности вызывать эндокринные нарушения, способствовать появлению бактериальных штаммов, устойчивых к действию антибиотиков и загрязнению водных экосистем.

В штате Миннесота уже принят закон, ограничивающий применение триклозана медицинскими показаниями, и законодательные учреждения всего мира готовы сделать то же самое. Такие компании, как «Джонсон и Джонсон», «Эйвон» и «Колгейт-Палмолив» планируют изъять триклозан из своей продукции. В связи с этим возникает вопрос о том, будет ли триклозан заменен другим антибактериальным средством. Самыми вероятными кандидатами являются «четвертичные аммониевые соединения», но и у них есть свои скелеты в шкафу. Экспозицию к этим веществам связывали с раздражением дыхательных путей, провокацией приступов бронхиальной астмы и усугублением тяжести ее течения.

Логично предположить, что использование любого соединения будет основано на тщательной оценке риска его применения, но такая оценка часто сопряжена с трудностями. Триклозан был зарегистрирован в качестве гербицида в 1969 году, но быстро нашел свое применение в операционных, заменив гексахлорофен в качестве хирургического антисептика. Триклозан оказался менее токсичным, более эффективным и менее стойким, поэтому преимущества явно перевешивали недостатки. Кроме того, триклозан оказался эффективным в плане защиты клеящих пленок, пластика, уплотнителей, ковровых покрытий, герметиков и тканей от бактерий, грибов и плесени. Здесь не было никаких проблем, потому что это вещество высвобождает в окружающую среду минимальное количество вредных соединений. Однако совершенно иначе триклозан повел себя в мылах, дезодорантах, кремах для бритья, косметических средствах, моющих жидкостях и зубных пастах, короче в веществах, остатки которых поступают в канализацию. Здесь равновесие риска и преимуществ было нарушено.