class="p1">— Откровенно говоря, я сам до последнего момента не был уверен в том, что мое похищение на причале рыбного порта как-то связано с вами, но когда по телевизору сообщили о покушении на вас и одновременно об убийстве Романа Камышева, которого вы знаете как Мессера, для меня все сложилось в единую цельную картинку и я стал искать возможные варианты, чтобы встретиться с вами.

— Так, это мне понятно, а теперь расскажите о том, что произошло с вами, и о том, как и где вас сбросили в море. И по возможности как можно подробнее.

— Простите, господин Хан, но многое из того, что со мной вытворяли мои похитители, я просто не помню, так как в меня периодически впрыскивали какую-то дрянь и я находился в полугипнотическом состоянии, так что рассказ мой будет коротким. Кстати, следы от уколов еще остались на левом предплечье, и я мог бы показать их вам.

— Хотелось бы.

Он обнажил предплечье, и Хан Мэн Хо более чем внимательно осмотрел оставшиеся следы уколов. Пробормотал себе что-то под нос, и, видимо вспомнив, что до сих пор не предложил посланцу Мессера кресла, приглашающе повел рукой.

— Спасибо, — поблагодарил его Антон, — не поверите, целый день на ногах, и я просто валюсь от усталости. И если можно, чашечку кофе.

— Да, конечно, кофе. Кстати, может, что-нибудь покрепче?

— Пожалуй, и рюмка коньяка не помешала бы.

Не прошло и пяти минут, как в комнату вошел молоденький служка с серебряным подносом в руках, на котором стоял керамический кофейник, чашечки под кофе, две рюмки и бутылка армянского коньяка, что весьма удивило Седого. Ритуально поклонившись, служка разлил кофе по чашкам, взглядом испросил разрешения наполнить рюмки, и только после этого удалился, прикрыв за собой дверь.

— Прошу вас, господин Крымов, — приглашающе произнес Хан Мэн Хо, и теперь это был совершенно иной человек, нежели тот, который встретил его в первые минуты визита. И тот факт, что он назвал его «господином», говорил о многом.

— Спасибо, и если позволите, мой тост: чтобы никогда в жизни не повторялись подобные попытки ваших конкурентов, ну а если кто и решится убрать вас с дороги… В общем, чтобы вы жили долго и счастливо.

Синхронист перевел сказанное, и хозяин дома благодарно улыбнулся, также поднимая рюмку.

— Подобное не так уж часто слышишь, и как мне кажется, Мессер не ошибся, когда именно вас назначил своим представителем на переговорах. А теперь расскажите о том, что же случилось с вами, когда «Дюжина» ошвартовалась в Пусане.

…Рассказ оказался не таким коротким, как предполагал Седой, и когда он завершил его, побагровевшие скулы корейца выдавали его состояние. Хан Мэн Хо долго, очень долго сидел молча, видимо, пытаясь соотнести реальность происходящего с тем, что он только что услышал, и наконец поднял глаза на гостя.

— Они, эти ваши мучители, как-то обращались друг к другу? Может, кто-нибудь из них упоминал какие-то имена, фамилии?

— Вроде бы никаких имен и фамилий, правда, еще в порту встретивший меня представился Паком и говорил на хорошем русском языке.

— Та-ак. Пак, хорошо владеющий русским языком… А кто еще, кроме Мессера, знал о вашем прибытии в Пусан?

— Пожалуй, только капитан «Дюжины».

— Капитан «Дюжины»?..

— Да, капитан Тетерин. Более никто не мог знать о том, что он должен был доставить меня в Пусан и высадить в рыбном порту, где меня будут ждать ваши люди.

— Ждать у центрального выхода, — уточнил Хан Мэн Хо.

— Да, у центрального выхода, однако меня перехватили сразу же за пакгаузом, объяснив это тем, что я могу заплутать в порту.

— И этот самый Пак?..

— Да, он был осведомлен о дне, времени и месте моего прибытия в рыбный порт и поймал меня еще до того, как меня должны были встретить ваши люди.

— И кто же мог снабдить Пака подобной информацией? — выдавил из себя Хан, начиная, видимо, подозревать кого-то из своих приближенных в утечке информации.

Не поспешая с ответом, Крымов отхлебнул глоток уже остывшего кофе.

— Только капитан «Дюжины», больше некому.

— Но он же, насколько я знаю, доверенный человек Мессера?

— Совершенно точно, но только, как говорят в России, и на старуху бывает проруха.

Синхронист несколько задержался, подыскивая подходящий перевод той старухи, на которую бывает проруха, и когда Хан Мэн Хо уяснил смысл сказанного, удивленно хмыкнул и уже в свою очередь предположил:

— А если это кто-то из моих людей? Правда, о готовящихся переговорах с Мессером и Танакой знали немногие, и все-таки я не могу исключить предательство. Кстати, — вскинулся он, — а если это какой-то хитроумный шаг со стороны все тех же японцев?

— Исключено! — качнул головой Седой. — Ямомото и Танака более всего заинтересованы в этом союзе, и не в их интересах ликвидировать меня как доверенное лицо Мессера. Кстати, тот человек, который должен был представлять интересы японской стороны, он прибыл в Пусан?

Хозяин дома отрицательно качнул головой.

— Думаю, это уже не имеет смысла, так что вернемся к нашим баранам, как говорят у вас в России. Вы могли бы описать тот дом и то место куда вас привез Пак?

— Нет. Я уже говорил, что в меня ввели какую-то дрянь, из-за чего у меня все поплыло перед глазами, однако я хорошо помню то шоссе, по которому мы ехали минут пятнадцать, после чего «Форд» свернул в довольно элитную, утопающую в зелени часть города, и уже после этого… Единственное, что у меня отпечаталось в памяти, так это бьющий в глаза пучок яркого, обжигающего света, периодические впрыскивания какой-то дряни в левое предплечье, после чего я на какое-то время полностью отключался, и мучительное издевательство с непродолжительными побоями, причем с такими, чтобы не оставалось синяков и в то же время чтобы жизнь не казалось сладкой.

Хан Мэн Хо довольно громко рассмеялся над словами о том, «чтобы жизнь не казалась сладкой».

— Но ведь подобное можно и не выдержать, — резонно заметил он, наполняя коньячные бокалы, — многие ломаются и под менее легкими пытками.

— Вы забываете о том, что и я, и Мессер прошли через горнило советской колонии, а там… В общем, пытки тех господ, что держали меня в каком-то подвале, это легкое похлопывание по заднице по сравнению с тем, что нам с Романом пришлось перенести в лагере, к тому же они, видимо, добились чего-то своего, когда выкачивали из меня информацию под воздействием этой самой дряни.

— Да, похоже, что это действительно так, если решились сбросить в море.

Это было нечто среднее между вопросом и утверждением, и Крымов вынужден был согласиться,