– Я никогда не видел такого знака. А вы?

– Я не видел, – сказал Магнус. – И мне он не нравится.

– Не знаю, что означает эта руна, – сказала Клэри, опуская руку. – Ее нет в Серой книге.

– В Серой книге есть все руны, – уверенно сказал Джеймс.

– Этой нет. Я увидела ее во сне.

– Во сне? – Джейс воспринял эти слова как личное оскорбление. – Ты издеваешься?

– И не думала! Помнишь, что случилось в Летнем дворе? – Джейс посмотрел на нее так, будто Клэри его ударила, поэтому она поспешила добавить: – Королева сказала, что отец ставил на нас эксперименты. Пытался сделать нас особенными. Помнишь? «Твой дар – дар слов непроизносимых, а брату достался иной дар».

– Дивный народ очень любит выдать какую-нибудь бессмыслицу высоким штилем!

– Фейри не лгут, Джейс. Дар слов непроизносимых – это руны! У каждой из них есть значение, но их нельзя произнести, их можно только нарисовать! – Не обращая внимания на его скепический взгляд, Клэри продолжала: – Помнишь, ты хотел знать, как я открыла дверь твоей камеры в Городе молчания? Я использовала одну-единственную открывающую руну.

– И все? – удивленно переспросил Алек. – Дверь просто снесло с петель!

– Руна открыла не только дверь, – продолжила Клэри. – В камере отворилось все, что закрывалось на замок, в том числе наручники Джейса. По-моему, королева хотела сказать, что я способна рисовать очень сильные руны и, возможно, даже создавать новые.

Джейс покачал головой:

– Никто не может создавать новые руны.

– А если может? – сказал Алек. – У нее на руке действительно знак, которого никто никогда не видел.

– Алек прав, – произнес Люк. – Клэри, принеси-ка свой блокнот.

Клэри посмотрела на него с удивлением. Серо-голубые глаза Люка смотрели устало, но так же спокойно и решительно, как и тогда, когда Клэри было шесть лет и он стоял под лесенкой для лазания на детской площадке Проспект-парка, чтобы в любой момент поймать ее.

– Хорошо, – сказала Клэри. – Сейчас принесу.

Проходя через кухню, она увидела, что Майя по прежнему сидит там с несчастным видом. При виде Клэри девушка-оборотень тут же вскочила:

– Можно с тобой поговорить?

– Вообще-то я спешу за одной вещью…

– Мне жаль, что так вышло с Саймоном. Я не соображала, что делаю.

– Да ну? А как же твои слова про то, что вампиры и оборотни обязаны ненавидеть друг друга?

Майя тяжело вздохнула:

– Вообще-то, с этим действительно ничего нельзя поделать. Но мне явно не стоило торопить события.

– Зачем ты говоришь это мне? Скажи Саймону.

Майя снова покраснела:

– Вряд ли он захочет теперь со мной общаться.

– Почему бы нет? Он парень отходчивый.

Майя посмотрела на нее внимательным взглядом:

– Не хочу показаться настырной… У вас с ним роман?

Клэри почувствовала, что сама заливается краской:

– А почему тебя это интересует?

Майя пожала плечами:

– Когда я впервые его увидела, он назвал тебя своим другом. В следующий раз – уже своей девушкой. Вот мне и любопытно – вы сами-то определились?

– Ну, вообще-то сначала мы просто дружили… Долгая история.

– Понятно, – На губах Майи уже играла самоуверенная ухмылка. – Что я могу сказать: повезло тебе! Пусть он и вампир. Ты Охотник, наверняка привыкла иметь дело с нежитью, так что вряд ли тебя это смущает.

– Смущает, – ответила Клэри несколько резче, чем рассчитывала. – Я не Джейс.

– Конечно нет. – Майя улыбнулась еще шире. – Джейс уникален.

– И что ты этим хочешь сказать?

– Сама прекрасно понимаешь. Джейс очень похож на одного моего бывшего. Знаешь, у некоторых парней в глазах написано, что они хотят с тобой переспать. А у некоторых – что вы уже переспали, было здорово, а теперь вы просто друзья, даже если ты сама не против повторить. Девчонки по таким с ума сходят. Понимаешь, о чем я?

– Нет, – соврала Клэри.

– Неудивительно, ты ведь его сестра… Значит, придется поверить мне на слово.

– Мне надо идти, – сказала Клэри, но на пороге обернулась: – А почему вы расстались?

– С кем?

– Ну, с этим твоим бывшим. Который похож на Джейса.

– А… – сказала Майя. – Он превратил меня в оборотня.

Клэри вернулась в гостиную с блокнотом и коробкой цветных карандашей и уселась за обеденный стол. Стол редко использовался по назначению – Люк ел либо на кухне, либо в кабинете, – поэтому столешница была завалена какими-то бумагами и старыми счетами. Раскрыв перед собой блокнот, Клэри почувствовала себя как на экзамене в художественной школе. Только вряд ли ей сейчас предложат нарисовать яблоко.

– И что мне делать?

– Сама как думаешь? – поинтересовался Джейс.

Он опирался локтями на крышку пианино и имел вид человека, который не сомкнул глаз всю ночь. Алек стоял у него за спиной – старался находиться как можно дальше от Магнуса.

– Прекрати к ней цепляться, Джейс, – сказал Люк. – Ты говорила, что можешь рисовать новые руны.

– Я думаю, что могу.

– Тогда попробуй.

– Что, прямо сейчас?

Люк слабо улыбнулся:

– А у тебя есть другие планы?

Клэри уставилась на чистую страницу. Никогда еще белый лист бумаги не казался ей таким пустым. Они чувствовала, что все замерли и смотрят на нее в ожидании: Магнус – со сдержанным любопытством, Люк – с надеждой, Алек – почти равнодушно, явно думая о собственных проблемах, Джейс – с холодным, пугающим бесстрастием. Недавно он сказал, что хочет возненавидеть ее… вдруг однажды ему это удастся?..

– Я не могу придумать руну просто так, лишь потому, что от меня этого ждут, – сказала она, опуская карандаш. – Нужна идея.

– Какая идея? – спросил Люк.

– Я не знаю, какие руны уже существуют. Дайте мне понятие, идею, которую должна обозначать новая руна, тогда я попробую ее нарисовать.

– Вообще-то, мало кто помнит наперечет все существующие руны… – начал было Алек, но его вдруг перебил Джейс.

– Бесстрашие. Нарисуй бесстрашие, – сказал он, и добавил, встретив ее удивленный взгляд: – Руны, придающие храбрость, существуют, но нет таких, которые полностью лишают страха.

Люк с Алеком изумленно уставились на него.

– Слушайте, я сказал первое, что пришло мне в голову. Насколько я помню, такой руны нет. И я не вижу в ней никакого вреда.

Люк пожал плечами: