он, довольный своей шуткой. – Расскажет немного об очередном трупе, и твоя сестра сбежит.

– Давай оставим этот план на самый крайний случай, ладно?

– Ладно, но согласись, идея гениальна! – Данил всеми силами старался приободрить завтрашнюю именинницу. Ну стоит ли так париться из-за дня рождения? – Козочка, если это такой напряг, на кой черт ты вообще поперлась на эти галеры? Ты же жутко самостоятельная и со всех сторон независимая!

– Жаркий, я тебя сейчас тресну! – рявкнула Ева. И так нервы ни к черту, еще он тут со своими шуточками. – Это просто нужно пережить… Один день и Добби будет свободен, – обреченно выдохнула Ева и пошла открывать дверь.

– Ев, ты драматизируешь! – крикнул ей вдогонку Данил, оставшийся на дорожке. Он собирался взять все разом, чтобы второй раз не выходить. – В конце концов, я же жив после сборищ моих родственников.

– Данил, как ты не понимаешь? Ты – мужчина, к вам всегда претензий меньше, – не поддержала его оптимизма Ева. Она, остановившись в дверях, осматривала просторный холл. – Мда, у рыжей, куда ни плюнь, везде знакомые. Кучеряво, однако.

– Козочка, меня в который раз поражает твой слег, – Даньке удалось таки припереть все за один заход, и сейчас он опустил пакеты на пол возле порога. – Дикая смесь аристократии и какой-то гопоты.

– Ты прав, – Ева была абсолютно серьезна, – надо следить за языком, – проговорила решительно, и Даньке это не понравилось. Где чувство юмора, это вот сейчас что за незнакомая скучная тетка появилась вместо вредной и язвительной Евы? Воистину, умная женщина – морока для мужчины и вред для самой себя.

– Евка, нормально все будет, – обняв ее со спины, Данил поставил подбородок на слишком умную блондинистую голову. – Хотя, конечно, зря я Алку отговорил. Она хотела танцоров Костяна сюда пригласить. В подарок.

– Нет! – в ужасе выдохнула Ева, напрягшись всем телом. – Скажи, что ты пошутил!

– Да какие шутки. Еле отговорил, честное слово! Так что твои родственники по сравнению с моими – младенцы!

– Завтра будет очень, вот просто очень тяжелый день, – еще больше помрачнела Ева. Кажется, покончить со всем разом было очень плохой идеей.

– Да нормально, – беспечно отмахнулся Данил, выпуская ее из объятий. Сразу стало так холодно. – Давай все распихаем и завалимся на диван, – выдвинув дельное предложение, легко подтолкнул впавшую в ступор Заучку под пятую точку. – Хм, прям отличненько…

– Ой балбес, – пробурчала Ева, прекрасно поняв, к чему относится последнее замечание. Вот же… пошляк!

– Это называется равновесие. Всё, заканчивай себя накручивать.

Данька считал, что Ева излишне драматизирует. Ну в чем проблема сказать особо нахальным, что это не их дело? Ну не сможет она, так у него с этим вообще никаких проблем нет! Действительно, накрайняк можно привлечь Алку, рыжая только рада будет развлечься. Уж вдвоем-то они тут устроят, если нужно будет, моральный армагедец всем, кто будет обижать козочку.

В ту ночь, когда он как последний дурак повелся на провокацию, Данил не без усилий, но немного прищемил эго. И всё стало сильно проще. Особенно впечатлила тихая и серьёзная речь, которой позавидовал бы даже Пожарский, когда Ева, серьезно глядя в глаза и тыкая ему в грудь острым ноготком, объяснила каким образом и как далеко может пойти со своими самцовыми комплексами. В конце заявив:

– Всё, теперь я девочка. Хочу на ручки, пироженку и похудеть.

Причем про похудеть она не шутила!

А еще Ева оказалась настоящей липучкой. Вот это вообще было полной неожиданностью. Если раньше она только во сне цеплялась за него, то теперь и по вечерам проходу не давала: прижавшись к его боку спиной, могла так стучать по клаве ноута, что удивительно, почему кнопки не отлетали, шипела, ругалась, вздыхала, но чтобы он был рядом. Мда, к такой Еве он готов не был. А если честно, то от такой сразу бы сбежал, боясь быстрого окольцевания.

Но и вопрос своей финансовой состоятельности спускать на тормозах не собирался, тем более что давно уже подумывает сменить направление деятельности и, наверное, все же начнет оказывать частные консультации. Сереге же помогает, вот через него можно будет попробовать зайти. Эх, расшевелила козочка привычное болото! В общем, подумает об это потом, а пока:

– Ев, знаешь, обычно все впихивать в этот маленький холодильник сидя удобнее, но твой способ в наклон мне нравится больше, – стараясь сохранять серьезный вид, проговорил он. – Такие виды!

Через пару мгновений раздался громогласный хохот, до того возмущенной выглядела выпрямившаяся Ева.

– Жаркий, ты достал уже!

“О, ругается. Ожила”, – довольно подумал Данил, и продолжил донимать вредину:

– Евочка, радость моя, ты знаешь, есть у меня идея, – заулыбавшись, как кот на сметану, он похлопал рукой по барной стойке, отделявший небольшую кухню от гостиной. – Ты это, продолжай продукты убирать, я пока шторы закрою.

– Ты вообще о чем-нибудь другом можешь думать? – выпрямившись, Евка прожгла недовольным взглядом шутника этого доморощенного.

– Могу, конечно, – Данил начал зашторивать окна. – Нет, вот нафига столько понаделали? Пока все закроешь, все настроение упадет.

– Кто о чем, – нервно выдохнула Ева. – Данил, ты непрошибаем! – она снова вернулась к заполнению холодильника, но на этот раз присела.

– Ев, да ну реально фигня, – от голоса Данила, успевшего вернуться и присесть рядом, чуть на попу от испуга не села. – Ты загоняешься вообще по плевому поводу.

– Это кто из нас еще выражается как гопота? – усмехнулась Ева. Последняя банка впихнута, и она закрыла дверцу холодильника. – Но ты мне обещал, – снова остренький ноготок уперся ему в грудь.

– Ты точно когда-нибудь во мне дырку проковыряшь, – осторожно перехватив узкую кисть, Данил потянул Еву на себя. – Обещал – сделаю. Всё, пойдем на диван. Я сегодня после смены и не спал почти.

– Ну тогда зачем нам полумеры? – мягко произнесла Ева. Положив руку на затылок парня, начала массировать. – О-оу! – не сдержала удивленно-восторженного возгласа, когда Данил, быстро встав и обхватив ее за бедра, пошел в сторону спальни.

– Да-да, я понял, что ты хочешь на ручки, – довольно пробасил Данил.

Спать они легли, но уже после полуночи. Сначала Данька помогал Евке расслабиться после рабочей недели, потом Ева убаюкивала своего мужчину. Увлекшись, они прогнали сон