«Внимание! Чужие нарушили периметр!»

«Вижу, детка, – лениво откликнулся Рейнджер. – Я уже доложил Креатору. Он велел пропустить».

– Надутый индюк, – произнесла Шэрон вслух, предварительно блокировав М-канал.

С Рейнджером лучше не ссориться. Он в фаворе у самого Креатора. Фактически, после гибели Терминатора, он остался его единственным любимцем, если не считать Гладиатора, который на спецзадании.

– Ах, Арнольд, Арнольд, – покачала Шэрон белокурой головкой. – Какой был механтроп, настоящий андроид…

– Простите, миссис…

Шэрон округлила фотофоры – кто это тут еще? Репликант, почувствовав всплеск в ее эмограмме, направил на группу чужих прожектор со взлетной площадки. Шэрон опять на долю микросекунды ослепла.

Наглецом оказался один из чужаков. Человек. Мужчина… Впрочем, скорее сопляк…

– Мисс! – высокомерно возразила Шэрон.

– О, простите, мисс, – тут же исправил свою оплошность сопляк. – Меня зовут Бенджамин. Я хотел бы узнать ваше имя, чтобы представить вас повелителю… Он…

Сопляк беспомощно оглянулся на двух других человечков. Шэрон отметила могучее телосложение усатого, лицо его скрывал шлем скафандра, и с легким презрением взглянула на черномазого, который без всякого стыда, открыв забрало, пялился на нее.

– Который из них повелитель? – холодно вопросила Шэрон.

– Тот… с темной кожей, – с заметной запинкой пояснил сопляк Бен.

– Ниггер?!

– Простите, как вы сказали?

– Белой девушке, – ледяным тоном начала Шэрон, – неподобает представляться всякому ниггеру. А если ему понадобилось, пусть называет меня госпожой! Ясно, Сопляк?!

Сопляк быстро закивал и стал отступать к своим. Шэрон стала дожидаться продолжения. Ей было любопытно, как поведут себя люди, встретив такой отпор. Тем более что одна из Заповедей гласила: «Механтроп должен изучать человеческую психологию – это способствует эффективному уничтожению людей».

Дальнейшего развития событий не пришлось долго ждать. Услыхав от Сопляка Бена, что красотка не желает назвать себя, – Шэрон, разумеется, прекрасно слышала, о чем говорят люди, – Ниггер взбесился. Сжав кулачонки, он бросился к ней.

– Механтроп, – прошипел он, – слушать мою команду…

– Я не механтроп, – ответила Шэрон нежно, не перенапрягая голосовой контур. – Я твоя госпожа! И как превосходящая особь, сама буду решать, что мне делать. Да и тебе тоже…

– Ладно, сейчас… – проговорил Ниггер и полез в карман своего скафандра.

Шэрон с усмешкой на карминовых устах наблюдала за ним. По напряжению М-поля она почувствовала, что и Рейнджер, и Репликант держат людей на мушке. Пока что в переносном смысле. Шэрон вполне могла за себя постоять – ведь механтроп, независимо от доминирующей функции, есть боевая единица сама в себе, – но находиться под защитой сразу двух андроидов было приятно.

Ниггер выхватил какой-то предмет, более всего напоминающий старинное огнестрельное оружие, и направил узкий ствол в сторону «белой девушки».

– Смотри, – сказал он, цедя слова, – это портативный дезактиватор. Если я нажму на спусковую клавишу, биоэлектрические потенциалы в твоем спинтронном блоке замкнутся накоротко. Накоротко! Понятно тебе?

– Люцифер! – неожиданно окликнул его Сопляк. – Что ты делаешь, это же девушка!..

– Идиот! – рявкнул не оборачиваясь Ниггер, названный Люцифером, что, с точки зрения Шэрон, было весьма остроумно.

– Ах, Люци! – томно простонала она. – Как ты меня напугал… Надеюсь, ты не станешь стрелять в эту великолепную грудь?

И Шэрон, с треском разорвав на груди прочную ткань компенсационного комбинезона, плотно обтягивающего ее идеальное тело, мягкими шажками крадущейся пантеры двинулась к человеку.

Бен не понимал, что происходит. Девушка, конечно, оказалась с норовом, но это не повод, чтобы так беситься. Да еще угрожать ей дезактиватором, словно какому-нибудь механтропу… Хотя… Бен почувствовал, как в голове у него словно свет зажгли. Все сразу стало видно. И в первую очередь – какой он, Хирург, осел!

Нет, все можно вынести ради общего-то дела. Капризы, чудачества, даже тумаки. Хочешь, чтобы называли тебя Люцифером? Пожалуйста! Нравится тебе командовать и обзываться? Шут с тобой. Если при этом ты действительно доверяешь товарищу по борьбе. А если нет? Тогда какой смысл все это терпеть? Только ради того, чтобы оказаться в самом сердце Антарктиды, в логове механтропов…

И зачем было врать, говорить, что «евгениевы конюшни» – это биолаборатории, где Ирма выращивает овощей нового вида, полностью лишенных свободы воли? А теперь оказывается, что это не овощи и даже не люди, а те самые механтропы, цель которых – уничтожение человечества. Выходит, они собственноручно активировали одного из них и выпустили в мир!.. И сейчас он с ребятами летит на Марс… А Люци вернулся сюда, к «евгениевым конюшням», чтобы…

«Чтобы активировать других! – кто-то спокойно и твердо сказал в голове Бена. – И при помощи этих других разрушить инфосферу, погубив, в конце концов, человечество».

«Овощевечество», – возразил Хирург своему внутреннему голосу.

«Не обманывай себя, – ответил внутренний голос. – Есть только люди, живые, мыслящие и чувствующие. И есть механтропы – биомеханические подобия людей, которым не место среди живых, мыслящих и чувствующих. И есть человек, называющий себя Люцифером, который хочет управлять механтропами, чтобы с их помощью править миром».

Но самое страшное, что механтропами, похоже, нельзя управлять. Нет им никакого дела до того, что Люцифер нуждается в них, ведь они вовсе не нуждаются в Люцифере. Вернее, он был им нужен поначалу, чтобы отыскать эти липовые биолаборатории. И воскресить нелюдей! И выпустить их на волю! В таком случае Люци выполнил свою миссию, а значит, он перестал быть нужным. Но он-то совсем этого не понимает, раз все еще пытается шантажировать эту «мисс»! А что будет, если она не подчинится? Предположим, Люци дезактивирует ее, но успеет ли он сделать это с остальными?..

Бен тревожно посмотрел на двух других механтропов, неспешно приближающихся к месту событий. Высокий худощавый блондин вполне доброжелательно улыбался. Его крепкие ладони были перепачканы машинной смазкой, и он на ходу вытирал их ветошью. Подошедший с другой стороны коренастый и широкоплечий брюнет смотрел на происходящее без всякой приязни. Его мускулистые руки были обманчиво безмятежны.

– Шэрон, детка, что тут происходит? – спросил брюнет. – Это черномазый к тебе пристает?

– Ах нет, Сильвестр! – Шэрон плавно, будто в эротическом танце, обернулась к нему. Ее белые лакомые груди бесстыдно выглядывали из лохмотьев комбеза. – Просто этот парень… этот Ниггер, – добавила она со значением, – слишком напряжен. Я думаю, ему надо помочь расслабиться…