Литум пошел к нужной камере, а я осталась охранять спящего. На всякий случай достала кинжал. Вдруг что! Когда Мася открыл железную решётку, она, зараза, заскрипела так громко и противно, что мой спящий страж встрепенулся и открыл глаза. Я, испугавшись не меньше его, со всего размаху залепила рукояткой кинжала ему в левый висок.

Он охнул и опал обратно на скамейку, потеряв сознание. Услышала свист Маси, обернулась к нему и побежала к камере. Там на полу лежал мужчина на животе, без сознания. Вся спина была исполосована жуткими бороздами, которые до сих пор кровили.

— Сможешь его поднять, — спросил меня шепотом Мася.

Я пожала плечами. Откуда мне знать, я на себе мужиков не таскала. Осмотревшись, попробовала оторвать его от пола, но мужчина оказался довольно плотного телосложения и тяжелый. Отпустив его, помотала головой.

— Слишком тяжелый, — ответила литуму.

Мася чертыхнулся и быстро побежал вниз за подмогой.

— Эй, мужик! — услышала я шепот в коридоре. — Помоги мне, или я закричу и подниму всю охрану. Голос был хриплый, будто по стеклу камнем водили. Я выглянула из камеры и осмотрелась, размышляя, откуда был голос.

— Эй, слышишь, я не шучу, — вновь услышала из дальнего угла коридора.

Направилась туда, решая на ходу, что буду делать дальше. Подойдя к камере, присмотрелась. Там на цепи сидел заросший мужик, с длинными лохматыми волосами и бородой. На вид ему было лет сорок, но голос молодой, хоть и хриплый. Странный контраст заинтересовал меня больше, чем его угрозы.

— Кто ты? — спросила его сипло, специально меняя голос на более грубый. — За что здесь?

— Политический, — просто ответил он.

— А почему на цепи? Кусался, что ли?

Он хмыкнул.

— Можно и так сказать. Так что, выпустишь?

Я задумалась, решая, как поступить. А вдруг он — опасный преступник или маньяк? Я слышала о таких, они готовы были убивать просто так, ради удовольствия. Но ведь он — человек, а не животное. Так обращаться с людьми нехорошо. Ладно, если что, ребята его просто грохнут и все. Решив так, подобрала ключ к камере и открыла ее. Задержалась не мгновение, обдумывая, дождаться ли Масю на всякий случай. Потом отмахнулась от этого — и так времени мало.

Подошла осторожно к мужику. От него воняло потом и отходами, а еще чем-то звериным — просто ужасный запах. Хотелось закрыть нос рукой, но я сдержала порыв, просто побыстрее стала подбирать ключи к его ошейнику и наручникам. В это момент услышала шаги своих спутников. Они как раз подошли к той камере, где лежал Крон.

Я все еще возилась с ошейником, когда к нам заглянул Мася.

— Бриз, ты спятила? Что ты тут делаешь? — недовольно прошептал он.

— А на что это похоже? — парировала ехидно. — Не видишь, человека спасаю.

— Зачем? — удивленно спросил он.

Я возмущенно обернулась к нему

— Ты это серьезно? Зачем? — возмущенно прошипела я, сверля его взглядом.

— Не отвлекайтесь, прошу, — вернул мое внимание бородатый мужик. — Скоро смена караула. И, если вы хотите остаться живыми, нужно убираться.

Теперь мой взор обратился к этому мужчине. Он говорил как вежливый человек, а не как бандит с большой дороги. Это придало решимости освободить его. Наконец подобрав ключ, я сняла все оковы, какие были на нем.

— Спасибо, — сказал он, и я увидела в темноте его белозубую улыбку.

— Пошли, — насупившись, позвал Мася и вышел из камеры.

Мы переглянулись с бывшим заключённым, я лишь пожала плечами и двинулась за литумом. А мужик за мной следом.

Морт, увидев нашу компашку, недовольно свел брови, но не стал высказываться, понимая, что времени в обрез. Мы все осторожно вышли на улицу и гуськом двинулись в обратном направлении. Крона несли на себе Финн и Оз. Морт шел впереди, а мы втроем замыкали столь странную процессию. Уже дойдя до угла здания, услышали шаги охраны, что шла менять караул. Спрятаться было некуда, улица состояла из сплошных домов, стоявших друг к другу вплотную, и только возле тюрьмы, сбоку был просвет, куда можно было юркнуть, но всем туда не втиснуться.

Морт быстро обернулся к нам и приказал:

— Отвлеките их, — после этого они вчетвером спрятались между стенами тюрьмы и соседнего дома, а мы остались на улице.

В этот момент из-за поворота вышла стража. Увидев нас, они сначала замерли, а потом ринулись к нам с воплями «Стоять!». Мы развернулись и бросились наутек по улице, которая вела нас прямо на центральную площадь. Выбежав на неё, Мася рванул к шатру, что стоял ближе всего, мы пустились за ним. Ворвавшись внутрь, литум пробежал насквозь и, приподняв край палатки, скомандовал:

— Пролезайте быстро!

Мы, не задумываясь, шмыгнули под ткань, выскакивая прямо на небольшую улочку, что пролегала параллельно предыдущей.

— За мной, — услышали голос литума, который тоже вылез и уже направился по этой улице в обратную сторону.

Молча последовали за ним, не задавая вопросов. Через некоторое время добрались до портовых доков. Отсюда свернув в нужный проулок, пошли к знакомому дому, минуя здания с зелеными фонарями. Девушки, что стояли в дверях, призывно зазывали нас к себе, предлагая любые услуги за наши деньги.

Мася периодически кому-то махал или отправлял воздушные поцелуйчики. Бородатый шел, угрюмо смотря по сторонам, а я превратилась в сплошное любопытство, разглядывая неприлично одетых девушек и их кокетливые позы. Вот дают! Это они так каждую ночь стоят и ловят клиентов. Как пауки в свои сети опрометчивых мотыльков.

Добравшись до нашего забора, как всегда, шмыгнули в лаз, который открыл нам литум, а потом вернул на место. Войдя в дом, наткнулись на Грома. Он был невозмутим и стоял на страже, преграждая путь.

— Куда прете, — произнес грозно.

Мася закатил глаза и стукнул себя ладонью по лбу.

— Ну, что опять-то? — произнес он драматично.

— Чужой, — просто ответил Гром, уставившись на бородатого мужика.

— Он не чужой, — проговорила я, — он свой.

Наш спутник посмотрел на меня благодарно, а я смущенно отвернулась. Внешне он был ужасен, но глаза говорили о его благородстве.

Мася, как обычно, взял ситуацию в свои руки.

— Он — трофей Бриз, а значит, может пройти.

Я смутилась еще больше. Обычно я была чьим-то трофеем, но ни разу не было наоборот.

— Пусти их, Гром, — услышали мы голос Морта, — а этого проводи ко мне. Потолкуем.

После этого громила посторонился, освобождая путь.

— Ладно, — сказал он, — идите, а ты за мной, — приказал он нашему спутнику.

Спорить не стали, закон есть закон. Пусть поговорят.