— Дейл, — начала она, впервые обратившись к нему по имени, — в Японии запрещено употребление флэшбэка. Там за это по закону полагается смертная казнь.

Помощник прокурора согласно кивнул:

— Мой информатор говорит, что Хаякава был звеном в цепи поставщиков. Он говорит, что японцы придумали наркотик и…

Кэрол издала неприличный звук:

— Флэшбэк впервые синтезировали в лаборатории в Чикаго. Помню, я читала об этом до того, как его стали продавать на улицах.

— Он говорит, что наркотик придумали японцы и больше десяти лет сбывают его нам, — продолжал Фрич. — Слушай, Кэрол, знаю, это звучит дико, но мне нужна хорошая стенографистка, которая будет держать язык за зубами до тех пор, пока я не докажу, что мой информатор псих или… В общем, ты сможешь завтра?

Кэрол колебалась всего мгновение:

— Конечно.

— В обеденный перерыв у тебя получится? Нам надо встретиться с этим парнем в кафе на другом конце города. Он настоящий параноик.

Кэрол чуть заметно улыбнулась:

— Что ж, если он считает, что снимает крышку с гигантского международного заговора, то я не удивляюсь. Ладно, все равно сухомяткой из дома обедаю. Встретимся у тебя в офисе в полдень.

Дейл Фрич замялся:

— Может, лучше на улице… скажем, на углу южной стороны парковки? Не хочу, чтобы кто-нибудь в офисе знал.

Кэрол подняла бровь:

— Даже мистер Торразио? — Берт Торразио и был окружным прокурором, политическим ставленником мэра и его японских советников. Никто, даже стенографистки, не считал Торразио компетентным.

— В особенности Торразио, — сказал Фрич напряженным голосом. — Расследование по этому делу уже закрыто, Кэрол. Если Берт что-то пронюхает, Хиззонер со своими японскими денежными мешками из города слетятся ко мне, как мухи на дерьмо… извини за выражение.

Кэрол улыбнулась:

— Я буду на углу в полдень.

Мальчишеское лицо помощника окружного прокурора просияло облегчением и благодарностью:

— Спасибо. Я тебе очень признателен.

Кэрол чувствовала себя идиоткой оттого, что решила, будто он к ней клеится. Тем не менее всю дорогу домой ни разу не подумала о Дэнни. Когда она въехала в гараж, датчик ее зарядного устройства был на нуле.

По лицу Вэла Роберт увидел, что у парня проблемы, как только тот вошел в дом. Подросток часто бывал зол, еще чаще угнетен и нередко рассеян из-за ощущения потери себя во времени и пространстве, которое вызывает флэшбэк, но таким расстроенным, как в тот вечер, Роберт не видел внука никогда. Вэл ввалился в дом, когда они с Кэрол разогревали в микроволновке обед, и сразу прошел к себе. За столом не разговаривали — обычное дело, — но лицо Вэла весь обед сохраняло сальный блеск, а глаза бегали вправо-влево, как будто он ждал звонка. Чтобы заглушить молчание за столом, включили, как всегда, телевизор, и Роберт заметил, что внук внимательно смотрит местные новости — случай не то чтобы необычный, а прямо-таки беспрецедентный.

Роберт увидел, как парень заерзал на стуле, вскинув голову, когда местная новостная телеперсона заговорила о стрельбе в молле один-пять:

«…жертвой стала миссис Дженифер Лопато, 64 лет, из Глендейла. Представитель полицейского отделения Лос-Анджелеса Хизер Гонсалес сообщает, что пока не удалось установить никаких мотивов ее убийства, а власти полагают, что это еще одно убийство на почве флэшбэка. Однако в данном случае предполагаемого преступника обезвредили двое полицейских в штатском, применив к нему силу. Компания СиЭнЭн-ЭлЭй получила официальную видеозапись выстрела, сделанную встроенной в автомат камерой. Предупреждаем, что видео, которое вы сейчас просмотрите, имеет графический характер…»

Роберт наблюдал, как Вэл смотрит запись. Насколько он сам понял, бросив на экран беглый взгляд, этот ролик мало чем отличался от кровавой вакханалии, которая заполняла теперь выпуски теленовостей по вечерам. Но Вэла все происходящее на экране заворожило. Роберт видел, как парень с открытым ртом следил за мальчуганом, который бежал сквозь толпу, не реагируя на приказы офицера за кадром остановиться, и как в следующий миг туча игл разнесла его на куски. Внук закрыл рот, сглотнул и повернулся к столу только тогда, когда на экране уже несколько секунд шел следующий ролик об отзывах интернет-пользователей Лос-Анджелеса на плохие сводки с войны в Китае.

А вот Кэрол не обратила на реакцию сына никакого внимания. Она словно смотрела внутрь себя, как всегда в последнее время.

«Мы во флэше, даже когда мы не во флэше», — подумал Роберт. Он почувствовал приступ головокружения, которое часто случалось с ним в последнее время, когда он вспоминал о своих флэш-приключениях, а затем пришла волна отвращения к себе. К семье. К Америке.

— Что-то случилось, пап? — спросила Кэрол, отрывая взгляд от кофе. Ее взгляд еще казался близоруким, отрешенным, но в голосе уже звучала забота.

— Нет, — сказал старик, поднимая руку в сторону Вэла, — я просто…

Пока он пребывал в задумчивости, внук встал и вышел из-за стола. Роберт даже не понял, куда он пошел: наверх или на улицу.

— Ничего, — сказал он дочери, неловко похлопывая ее по руке. — Ничего не случилось.

Много лет назад пешеходный надземный переход заключили в проволочную клетку, чтобы люди не бросали на двенадцать полос ведущего на север шоссе тяжелые предметы и не сбрасывались сами; потом — когда в середине девяностых стрельба на дорогах достигла масштабов эпидемии — его покрыли толстым плексигласом, якобы пуленепробиваемым. Пули от него не отскакивали — о чем свидетельствовали многочисленные дырки, зато через него невозможно было попасть точно в цель, так что снайперы стали выбирать другие точки на шоссе. К тому времени народ уже разобрался, что всякий, кто ездит в небронированной машине, заслуживает пули в ухо.

После рождения Вэла чокнутые ветераны-наемники азиатских и южноамериканских войн начали бросать с эстакад осколочные и другие гранаты, и потому пешеходные мосты снова окружили решетками и снабдили железными дверями, приваренными с обоих концов, чтобы на мост вообще никто не входил. Банды подростков взрывчаткой проделывали дыры в стальных пластинах и устраивали в длинных темных переходах встречи или флэш-салоны. Внутри было очень темно, и Вэлу пришлось настроить свои видеоочки на ночное видение, чтобы найти Койна, Джина Ди и Салли среди темных силуэтов, которые о чем-то переговаривались, кивали, продавали и покупали.

Вэл вытащил 32-й из-за пояса и держал в руке.

— Не смог, да? — тихо сказал Койн, забирая оружие. В ночных очках Вэла он представлялся ярко-зеленой фигурой с пульсирующей белой трубкой в руке.

Вэл открыл рот, чтобы объяснить про того парня и подставных копов, но ничего не сказал.

Салли издал звук отвращения, но Койн пихнул его, и он замолчал. Койн снова протянул пистолет: