Я уже около месяца не навещала Марию Т. Ее муж приезжал ко мне, говорил, что его жене стало очень плохо от моего письма, и умолял меня передумать. Я сказала ему правду. Сказала, что нас влечет друг к другу и мы не должны подвергать себя соблазну. Он был очень разочарован, поскольку ждал моих визитов не меньше своей жены. Но он — человек чести.

— Я действительно сильно увлечен вами, — признался он. — Я постоянно думаю о вас, вспоминаю каждое мгновение нашей прежней встречи. Но, как вы и сказали, я женат на другой. Я обещал быть с нею в радости и в горе, и я сдержу слово.

Собираясь уходить, он взял меня за руку.

— Могу я поцеловать вас в последний раз?

Я не могла говорить и только кивнула. Когда его губы прижались к моим, я почувствовала желание. Мы оторвались друг от друга, но еще долго стояли, держась за руки, и смотрели друг другу в глаза, как будто пытаясь навсегда запомнить этот миг.

— Уезжайте отсюда, — произнес он наконец. — Вы заслуживаете жизни среди умных и интересных людей. Вы должны выйти замуж, родить детей и быть счастливой.

Мне хотелось сказать: «И вы тоже, но этого не будет», но я мудро промолчала.

— Идите, — попросила я. — Если вы задержитесь в моем коттедже надолго, пойдут разговоры.

Он улыбнулся, и лицо его осветилось.

— Я люблю вас, — просто сказал он и ушел.

Сегодня ко мне приходили два полисмена и принесли ужасные новости. Мария Т. умерла. Мне задавали множество вопросов о тонизирующем средстве, которое я для нее готовила. Я показала им пропись рецепта и подчеркнула, что средство содержит только травы, которые совсем безвредны. Кажется, они ушли довольные, но меня всю трясет. Не могли же они подумать…

21 ноября 1858 года

Вернулись полисмены из Плимута. Их сопровождал человек из Скотленд-Ярда. Кажется, тело Марии исследовали и нашли следы мышьяка. Мне снова задавали вопросы о тонизирующем средстве. Потом они перешли к моим отношениям с мистером Т., и я надменно сказала, что между нами не было никаких отношений. Он всего лишь подвозил меня до дома. Один из полисменов очень неприятно ухмылялся. Кажется, кто-то видел, как мы целовались с мистером Т., словно «слившись в страстном объятии», как он это описал.

— Разумеется, средство, которое должно вылечить мешающую жену, — лучший способ от нее избавиться, — сказал он.

Я негодующе ответила, что не делала ничего подобного. Страстное объятие на самом деле было дружеским. Мистер Т. всего лишь хотел успокоить меня. Что до моего средства, я показала им рецепт.

— Ну, сюда несложно добавить мышьяка. Вам следует оставаться здесь до дальнейшего уведомления. Не вздумайте сбежать, потому что это только ухудшит ваше положение.

Я вся дрожу. Я не могу думать, откуда — и зачем? — Мария Т. достала мышьяк. Я понимаю, что она хотела покончить с собой и подмешала мышьяк в тонизирующее средство. Или… тут моя кровь заледенела… или она поняла, что мы с ее мужем влюбились друг в друга. Она решила покончить с собой и наказать нас обоих одновременно. Я понимала, что это вполне возможно. А потом ко мне пришла третья мысль, самая страшная. Ведь не мог же мистер Т. добавить мышьяк в лекарство жены, чтобы быть со мной? В это я не могу поверить. Он человек чести, я готова в этом поклясться.

Но, что бы ни случилось, будущее мое туманно. Мне очень хочется написать отцу и попросить у него помощи. Он влиятельный человек, но живет на севере Англии. И он может счесть, что все, что случилось со мной после побега с неподобающим человеком, — моя вина, и я должна принять последствия своих действий. Но он же не позволит повесить свою единственную дочь?

Когда я писала слово «повесить», холодок пробежал у меня по спине. Неужели моя жизнь закончится из-за мстительной женщины? Женщины, чей разум явно был нездоров?

Всем, кто это прочтет. Я невиновна. Неужели никто не придет мне на помощь? Черная карета остановилась у дома. У них есть постановление на мой арест… за умышленное убийство Марии Тинсли. Да смилуется надо мной Господь…