В трубке раздались короткие гудки.

Лишь пару дней спустя, возвращаясь к этому довольно странному разговору, Степаненко понял, почему Путин в обход заведенных правил и служебных инструкций решил исполнить просьбу майора из низового звена ФСБ. Директор ФСБ сидел на чемоданах — буквально на следующий день Путин Владимир Владимирович был представлен Борисом Ельциным Государственной Думе в качестве претендента на пост главы правительства.

Сыграло простое человеческое чувство — идущий на повышение чиновник всегда необычайно чуток к любым, даже не совсем законным, просьбам своих подчиненных.

Молоденькая секретарша с напудренным носиком окинула глазом Степаненко с ног до головы, как бы давая оценку его одежде, прическе, манере держаться.

«Видно, из ФСБ, — думала она. — Ну и что из того? Однако он хорошенький и такой молодой, не то что мой полковник…»

Этот вывод не очень ее обрадовал и, наморщив свой лобик, она спросила тем официальным сухим тоном, которым могут разговаривать только секретарши, которые имеют некоторую власть над своим начальником.

— Вы к полковнику Звереву?

— Не к полковнику Звереву, а к товарищу Звереву.

— Извините, он теперь не принимает. Важное совещание.

— Что же, я подожду. Время есть.

— Хотите, ждите, только я должна сказать, что… начальник не любит, когда в приемной сидят посторонние лица.

— Спасибо, что сказали, я посижу в коридоре.

— Сидите, пожалуй, здесь, — милостиво разрешила секретарша, которую интересовало каждое новое лицо. Да и делать было нечего. Подруги обзвонены, журнал просмотрен. Скучно зевать одной.

Вскоре друг за другом из кабинета высыпали следователи. Степаненко устремился навстречу Звереву. Тот уже был в курсе, что Путин угодил в премьер-министерское кресло, поэтому заимел самый подобострастный вид. Он даже не взглянул на предписание, которое предъявил ему Степаненко, схватил его за руку и стал сердечно тискать ладонь.

Весь анекдот был в том, что Максим не знал о ельцинском распоряжении. Он отнес подобст-растие Зверева на счет того, что у полковника свои связи в административном аппарате ФСБ, и кто-то уже заложил Степаненко с потрохами, сообщив полковнику о дружеском телефонном разговоре Степаненко с Путиным.

— Имей в виду, — сказал полковник, — Артаханов на начальных этапах принимал личное участие в акциях, о которых я тебе рассказывал в прошлый раз. Будь настороже… Опасный тип.

Зверев сделал многозначительное выражение лица, словно то, что его подследственный был опасным типом, могло поставить его значительно выше Степаненко.

— Опасный, но не упертый, — продолжил Зверев. — Впрочем, ты не новичок в этих делах, знаешь, какие они бывают. Артахан, как его еще называют, по ориентировкам разыскивался сыскарями УБОП при УВД Новгородской, Тверской, Ивановской областей. Когда накрыли его офис, а он, как известно, располагался в здании очень солидного банка, там обнаружили несколько комнат, сильно смахивавших на тюремные камеры. Решетки на окнах, тюфяки на полу… И представь себе, эти камеры тоже не пустовали… Мне кажется, мы имеем полную возможность привлечь его… Я сделаю это, можешь поверить мне… — Зверев продолжал держать Степаненко за руку. — Я тут крутанул по компьютеру и накопал столько документов касательно фамилий Рогожцев, Карпов, а теперь и Губерман. К примеру, нашел копию заключенного договора по эксплуатации и обслуживанию неких ЭВМ.

— Не было ли среди них машин с индексом «Э»? — поинтересовался Степаненко. Он поражался резкой перемене в отношении полковника к его скромной персоне.

— Я целое утро разбирался в этих документах. Сплошной криминал. Кооператив «Надежда» занимался экспортом ЭВМ, имевших стратегическое значение!

— Скажите, не встречались ли в документах машины с индексом «Э»…

— Машины с таким индексом фигурируют в другом деле, — торжествующе произнес Зверев. — Некто Карпов Александр Адамович, директор фирмы «Прометеус», продал десять таких машин всего за десять тысяч долларов в Австрию. Чтобы тебе было ясно, что почем, десять тысяч долларов стоит одна мало-мальски приличная стационарная машина для студентов в институтах США. А тут десять машин. По тысяче за штуку.

— Интересно, продажа была осуществлена с разрешения Комитета по науке?

— Конечно, все визы были получены. Но сделка не была реализована в связи с преждевременной кончиной господина Карпова. При нем наши сотрудники обнаружили два паспорта: российский и австрийский. Карпов на поверку оказался президентом австрийской фирмы. Продавал, таким образом, эти ЭВМ сам себе. Похоже, его кокнули именно те, кто раскрыл этот маленький секрет. Вы согласны?

— Согласен, но трудно усмотреть в этом повод для убийства?!

— Нет, не трудно. Ведь все последующие машины уже по настоящим, коммерческим ценам улетели в неизвестном направлении. Делами в фирме Карпова стал заправлять именно тот Ро-гожцев, о котором вы просили узнать.

— То есть, — произнес удивленный Степаненко, — заказать и Карпова, и Губермана мог именно Рогожцев?

— Мог, не мог, — пожал плечами Зверев. — Вопрос риторический. Убирали конкурента, заметали следы. Черт его знает…

Степаненко обратил внимание на то, что Зверев заранее выписал разрешение-пропуск на посещение Артаханова и теперь держит его в руках.

«Что же случилось, — подумал он, — что Зверев прямо стелется передо мной?»

— Если дела вязли в Арбитражном суде, то единственный выход — обращаться за справедливостью в криминальный мир, — продолжал Зверев, — в структуры, оказывающие услуги по самым неограниченным возвратам кредитов, выбиванию долгов и решению всякого рода споров. Своего рода теневой Арбитражный суд.

Зверев всем своим обликом и поведением был похож на человека, которого разбудили ночью и сообщили ему невероятно страшную новость: такой человек испуган, дрожит, но еще спросонья не понимает, что произошло и в чем дело.

— Вот разрешение, — проговорил Зверев. — Артаханов арестован по подозрению в организации преступного сообщества по двести десятой статье УК РФ. Развернуто масштабнейшее уголовное дело, по которому одних только свидетелей проходит более тысячи, в том числе и многие высокопоставленные чиновники… Понимаешь, о чем я намекаю? Если тебе нужен этот Рогожцев, пожалуйста. Но никого больше не трогай, понимаешь? Вот о чем я вас прошу… При обыске изъято более тысячи аудио- и видеозаписей. Там кого хочешь можно увидеть…

Степаненко взял пропуск, распрощался со Зверевым.

Он и раньше знал от Евстигнеева, что Артаханов, мудрый восточный человек, имевший кличку Артахан, смог так работать с должниками и кредиторами, что дела его пошли в гору. Те, кто отказывался платить, получал своеобразную «черную метку». Проще говоря, юристы концерна передавали сведения о должниках в службу безопасности. У Артаханова были буквально поминутные отчеты наружного наблюдения за рядом российских предпринимателей. И многие дела Артаханов проворачивал благодаря связям в МВД. То есть у него были свои крышевики в погонах. На самом деле это обыкновенная продажность. Все общество опутано ею. Вот потому так трудно подступиться к Звереву. В деле Артаханова замешаны фигуры, имеющие политический вес. Потому следователь и просил, чтобы Степаненко по возможности не задавал лишних вопросов…