Тринадцатого февраля, в канун дня Святого Валентина, они вместе посетили поликлинику. Дикси вышла оттуда с баночкой витаминов, а Руби — с заключением доктора о своей беременности.

— Что вы наденете завтра на танцы? — спросила Руби.

— Не знаю, — рассмеялась Дикси. — Мне ничего не подходит. Моника принесла какой-то красно-белый балахон. Но я считаю верхом глупости на таком сроке носить специальную одежду. Люди подумают, будто я специально подчеркиваю свою беременность. О, Руби, я буду так сильно любить этого ребенка, убаюкивать его, напевать ему песенки, целовать, обнимать. Я уже люблю его, — заявила она, поглаживая себя по животу. — Я спросила у Хьюго, сможем ли мы поставить в нашу комнату кроватку малыша. Но он считает, что ребенок должен иметь собственную комнату. У нас есть свободное помещение. Оно вполне подойдет для детской. Правда, места там немного, но пока крошка будет нуждаться лишь в кроватке и комоде для белья. Я еще никогда не была так счастлива. Вы чувствуете то же самое?

— Вероятно, — неохотно отозвалась Руби. — Если бы не эта слабость…

— Вы действительно выглядите усталой. Думаю, вам нужно отправиться домой, сесть на стул, положив ноги на другой стул, и расслабиться. Я приготовлю чашечку чая с пряным печеньем, которое испекла еще вчера вечером. Теперь, когда токсикоз закончился, вам нужно понемногу восстанавливать силы. И обязательно съешьте банан, — по-матерински наставляла подругу Дикси.

— Хорошо. Чай, печенье и банан — звучит великолепно.

— Сон также действует весьма благотворно. — Дикси суетилась на кухне вокруг Руби.

— Перестаньте командовать, — проворчала та, — мне еще нужно написать адмиралу Квиери и его супруге. Я уже говорила вам, что через десять дней они прибывают в Северную Каролину? У них есть дом в Чейпел Хил. Кроме того, адмирал Квиери знаком с генералом Франкелем и собирается играть с ним в гольф и в шахматы. Предполагается, что мы вместе пообедаем. Значит, генерал Франкель и его супруга тоже приедут к нам. Я пыталась как-то уклониться от этого, но не смогла и теперь боюсь говорить об этом Андрею. Мне нужно будет приготовить жаркое или индейку. Думаю, именно их приезд и является причиной моего неспокойствия и недомогания. У меня нет ни приличной посуды, ни хорошей скатерти. Я беременна и выгляжу отвратительно. Все это так ужасно, — тяжело вздохнула Руби.

Дикси поставила чашку с чаем на маленький столик рядом со стулом Руби.

— Выслушайте меня внимательно. Оба этих босса когда-то находились в таком же положении, как и Андрей, а их жены хлебали те же щи. Раз они хотят приехать сюда, значит помнят «золотые» деньки. Мой вам советь, не волнуйтесь о поджарке, индейке или о чем-то подобном. Приготовьте что-нибудь попроще. С дешевым вином тоже не будет проблем. Оставайтесь сама собой и вы не ударите лицом в грязь. Поверьте мне, Руби. Пока вы отдыхаете, я подумаю, чем еще помочь вам. Скатерть и посуду мы найдем. Об уборке квартиры тоже не беспокойтесь. Мы все вам поможем.

Вскоре вся база засуетилась вокруг семейства Блу и их квартиры. Узнав об этом, Андрей немедленно отправился к ближайшему телефону-автомату, чтобы позвонить Руби и во всем удостовериться. Она ничего не стала отрицать.

— О господи, почему ты ничего мне не сказала! — возмутился Андрей. — Где же мы возьмем столько денег, чтобы организовать для них обед?

— Не беспокойся. Я решила приготовить суп-пюре из брюссельской капусты, который выиграл приз на конкурсе, а также чесночный хлеб. Нам придется купить лишь вино. Адмирал сам напросился к нам в гости. Кстати, он также пригласил генерала Франкеля. Представляешь, что произойдет, если ты откажешься принять генерала? Очевидно, ты даже не подумал об этом. Не волнуйся. Супруги Квиери — удивительно деликатные люди. Все пройдет прекрасно, — успокаивала мужа Руби.

— Да, именно прекрасно. Ты представляешь, в каком я сейчас оказался положении?

— Поверь, твои товарищи все сейчас хотят оказаться на твоем месте. Можешь сказать им, — а это так и есть на самом деле, — что адмирал и его жена — мои друзья. Если хочешь, добавь, что они и твои друзья. А теперь мне нужно срочно идти, я уже опаздываю. Миссис Эверли просила позвонить ей. Увидимся дома, о'кей?

Когда Андрей в пять тридцать вернулся домой, Руби спала. Это его не на шутку встревожило. Наверное, ее вымотали заботы о предстоящем обеде с адмиралом и генералом. Признаться, Андрей гордился тем, что его жена является другом семьи флагманского офицера, хотя это накладывало на него и определенные обязательства, как на хозяина дома.

Руби проснулась, услышав доносившееся с кухни тихое звяканье серебряной и фарфоровой посуды.

— Это ты, Андрей?

— Да, если ты тайно не принимаешь кого-то другого, о ком мне ничего не известно.

Руби зевнула.

— Сама не могу поверить, что уснула. Это потому, что я… Андрей, иди сюда. Я должна кое-что сказать тебе.

— Неужели это еще не все новости? — притворно ужаснулся Андрей.

— Сегодня я была у доктора. Я беременна. Надеюсь, это тебя не расстроит.

Андрей опустился на корточки перед кроватью.

— Ребенок! Твой и мой! Иисус! Наш ребенок! Значит, я буду отцом, а ты матерью. Мы станем родителями!

— Надо понимать, что ты взволнован? — усмехнулась Руби.

— Да, черт возьми, но не расстроен, нет. Конечно, нам придется экономить, вытягиваться в струночку, но мы ведь умеем это делать. Так вот, оказывается, что произошло с тобой. Ты в порядке? Что сказал доктор?

— Он сказал, что мне нужно поправиться, но не чрезмерно. Сейчас мне уже гораздо лучше. Доктор утверждает, что утренние недомогания закончились. Хочется в это верить.

— Думаешь, это будет мальчик? — спросил Андрей.

— Если это не девочка, значит мальчик. Третьего не дано.

«Он явно восхищен», — с облегчением подумала Руби.

— Ты счастлива? — не унимался Андрей.

— Конечно. Я просто без ума от радости. Подумать только: наш маленький человечек. Как только мое здоровье наладится, я смогу начать подготовку к его появлению.

— Можно мне завтра всем рассказать об этом?

— Я вытряхну из тебя душу, если ты этого не сделаешь, — улыбнулась Руби.

— В таком случае, я напомню миссис Эверли, что ты не сможешь быть ей помощницей в течение следующих девяти месяцев. Никто не будет заставлять тебя ничего делать против твоей воли и моей также. Иди ко мне!

Соскочив на пол, Руби бросилась в объятия мужа. Она обнимались, целовались и шептались, словно маленькие дети. Они кружились по комнате, щекотали друг друга, выкрикивая различные имена. Они говорили обо всем и обо всех. Сегодня они как никогда стали близки друг другу.

Прошло много времени, прежде чем Руби и Андрей легли спать. Руби украдкой вытерла одну-единственную слезу. Очевидно, это была слеза счастья.