То, что культура в нашей стране «тривиализировалась», то, что мы знаем множество фактов из закулисной жизни звезд, об интересных местах планеты, музыке и фильмах, — во многом заслуга Фреда Ворта. Во времена только зарождавшегося в 1960-х университетского бума тривии Фред мечтал о книге, в которой любого рода нетривиальные сведения о чем угодно были бы всегда под рукой и легкодоступны для человека, жаждущего узнать, как на самом деле звали «Хосса» Картрайта[170]или чья фотография красовалась на обложке первого номера журнала People[171]. «Это была насущная необходимость», — утверждает Фред. Так он начал прочесывать библиотеки, магазины игрушек и вечерние телешоу, собирая малоизвестные факты и занося их на отдельные карточки размером 3 х 5 дюймов. В год моего рождения, 1974-й, он опубликовал свою «Энциклопедию тривии», содержащую статьи от А (первой буквы имени Август персонажа серии комиксов про Матта и Джеффа, игравших на бегах) до ZVBXRPL, закодированной надписи с информацией о результатах забега из фильма братьев Маркс «День на скачках».

В последовавшие затем годы Фред, не оставляя работу авиадиспетчера в Федеральном управлении авиации, одновременно стал человеком-тривией, то есть целой индустрией.

Он выпустил переиздание «Энциклопедии тривии», исправленное и дополненное с помощью читателей, затем еще два ее сиквела и еще несколько игровых книг с квизами. Пять лет он редактировал собственный информационный бюллетень под названием Trivia Unlimited. Он писал вопросы для Trivia Trap, телеигры с ведущим Марком Гудсоном, правда, выходившей в эфир недолго. Зато в ней прозвучал самый любимый вопрос Фреда всех времен: «В какой американской тюрьме разводил канареек заключенный Роберт Страуд?»[172]

Подобными вопросами Фред засыпал меня всю дорогу. Он напоминал бурлящий котел, из которого пузырями выплескивается наружу тривия. У какого главного героя телесериала были инициалы F. U. Феликс Унгер — персонаж сериала «Странная парочка» — единственный главный герой телесериала с инициалами F. U?[173]Где изобретен салат «Цезарь»?[174]Что преподавал ученикам мистер Чипс, герой кинофильма Goodbye, Mr. Chips?[175]Какой актер был одновременно членом и «Грязной дюжины», и «Великолепной семерки»?[176]Однако Фред не воспринимал наш разговор как дуэль с целью выявления интеллектуального превосходства, как это бы делали другие фанаты тривии. Им руководил неподдельный интерес. С горящими глазами он делился со мной правильными ответами, независимо от того, верно я отвечал или нет.

«Многих людей тривия отпугивает, — говорит он. — Они не готовы смириться с тем, что чего-то не знают. Что бы ты им ни рассказал, их реакцией будет: „Да какое мне дело?“»

«Может быть, они правы? — спрашиваю его я. — Есть ли от тривии какая-то реальная польза или „Да какое мне дело?“ — адекватная реакция?»

Фред на минуту задумывается. В конце концов он говорит: «Паровой двигатель. Давай возьмем для примера паровой двигатель. Когда-то древние греки придумали игрушку, в которую можно было налить воды, и она начинала кататься по полу. Они не знали, как объяснить принцип ее работы, но они умели ее делать. Так же как научная фантастика может быть образцом, проектом для будущих научных открытий, так и тривия — это образец для информации. Не будем забывать, когда тривия стала актуальной — накануне компьютерной эры. Это был знак свыше, тривия пыталась нас о чем-то предупредить. Тривия знала, что вскоре на общество хлынут потоки информации».

В этом что-то есть. Независимо от того, была ли тривия предвестницей, или легким толчком, или только ранним симптомом, она, конечно, отразила суть информационно насыщенной (и информационно безумной) эпохи, в которой мы живем. Если бы музыкальный феномен Элвиса случился сегодня, невозможно было бы себе представить, чтобы первая книга про него появилась лишь 14 лет спустя. Еще до того, как первый альбом занял бы первые строчки в списках бестселлеров музыкальных магазинов, на сотнях сайтов можно было бы скачать песни, обсудить музыку, слова и сценический образ исполнителя. («Что за хрень у него на голове вместо бакенбард?») Может быть, поэтому тривия в своем нынешнем виде и не существовала до XX столетия. Человеческие создания еще не накопили достаточного количества бесполезной информации, чтобы начать доставать ею друг друга.

Справочники Фреда Ворта по-прежнему пользуются популярностью среди фанатов тривии, которые признают их важное значение в формировании жанра. Но также они знамениты и своими, так сказать, странностями. Для примера откройте любую его энциклопедию на странице, где все цифры и числа в заглавии статей написаны прописью и идут в алфавитном порядке. Например, там, где статьи начинаются с цифры 1 (один). Вы будете бессмысленно пролистывать страницу за страницей с самыми разнообразными цифровыми данными: адресами, телефонами, спортивной статистикой, серийными и автомобильными номерами. Неужели хоть кому-то может быть интересно, что порядковым номером Клингера, героя сериала «Чертова служба в госпитале МЭШ», был 19 571 782? Или что адрес главного героя фильма «Невероятный мистер Лимпет» в исполнении Дона Кноттса был 1313 Pleasant Avenue? Или что 10 644 322 185 — номер социального страхования в комедии Стивена Спилберга «1941-й»? Даже в разнообразных тематических викторинах такая тривия вам вряд ли понадобится.

«Я не горжусь автомобильными номерами и тому подобными штуками, потому что понимаю, что их знание не сделает человека лучше, — говорит Фред. — Это то, что я называю пустяками». Есть, оказывается, что-то, что сам Фред Ворт признаёт ненужной мелочью!

Другие читатели пеняют автору книги, скажем так, на «спокойное» отношение к проверке фактов. Рей Хэмел специально коверкает его фамилию, называя автора «Фред Врет». «В его книгах столько ошибок, что приличные авторы вопросов давно перестали ссылаться на них как на источник информации». Его энциклопедии и вправду содержат изрядную долю городских легенд и апокрифов, но не стоит забывать, что Фред писал их фактически из головы во времена, пока книжные полки еще на заполнились трудами исследователей популярной культуры. Досконально изученные ныне вопросы, как то: «Действительно ли в фильме по роману Хемингуэя „Иметь и не иметь“ вместо Лорен Бэколл поет юный Энди Уильямс?» или «Был ли телеактер, прославившийся благодаря рекламе как „Плачущий индеец“, на самом деле индейцем чероки?» — в 70-е годы, когда ими впервые заинтересовались фанаты тривии, еще не имели однозначного ответа.