Переходя на деловой тон, капитан спросил:

– Итак, мистер Мэйтлэнд, чем мы можем вам помочь?

– Есть пара вопросов, которые мне бы хотелось обсудить, – ответил ему Элан. – Нельзя ли пригласить моего клиента?

– Конечно. – Капитан Яабек прошел через каюту к настенному телефону, нажал кнопку и бросил несколько коротких фраз в микрофон.

Возвратившись, он недовольно сообщил:

– Мне сказали, что ваш клиент помогает чистить трюмы. Я распорядился, чтобы он пришел.

Через несколько минут раздался нерешительный стук в дверь, и в каюту вошел Анри Дюваль. Он был в замасленном комбинезоне, пропахшем мазутом. На лице и взъерошенных волосах темнели пятна машинного масла. Он стоял перед ними, застенчиво тиская в руках вязаную шерстяную шапочку.

– Добрый день, Анри! – поздоровался Элан. Юноша ответил ему несмелой улыбкой. Он смущенно оглядел свою перепачканную одежду.

– Не волнуйся, – успокоил его капитан. – Не надо стыдиться доказательств добросовестной работы. И для Элана добавил:

– Боюсь, наши иногда злоупотребляют добротой Анри и дают ему поручения, от которых другие предпочитают уклониться. Но он выполняет их охотно и хорошо.

При этих словах Анри расплылся в улыбке.

– Сначала я чистить судно. Потом я чистить Анри Дюваль. Оба очень грязный. Элан рассмеялся. Капитан угрюмо усмехнулся.

– То, что сказано о моем судне, увы, правда. Так мало отпускают денег, в команде не хватает людей. Но что касается нашего молодого друга, я бы не хотел, чтобы он всю жизнь употребил на его приборку. У вас, вероятно, есть какие-то новости, мистер Мэйтлэнд?

– Не совсем новости, если быть точным, – ответил Элан. – Министерство по делам иммиграции отказало в проведении официального расследования дела Анри.

– О боги! – Капитан Яабек воздел руки к небесам. – Значит, опять ничего нельзя сделать.

Глаза Анри Дюваля, засветившиеся было надеждой, снова погасли.

– Я бы не сказал, – успокоил капитана Элан. – Есть один вопрос, который мне бы хотелось обсудить с вами, мистер Яабек, причем в присутствии моего клиента.

Элан чувствовал на себе нетерпеливо ждущие взгляды собеседников. Он тщательно обдумывал слова, которые ему предстояло произнести. Надо было задать один вопрос и получить совершенно определенный ответ. Нужный ответ капитана Яабека открыл бы путь к осуществлению варианта, который Том Льюис назвал план-два. Но сформулировать свое отношение и свой ответ капитан должен был сам и своими словами.

– Когда я был здесь в прошлый раз, – осторожно начал Элан, – я спросил вас, намерены ли вы как капитан судна доставить Анри Дюваля в иммиграционную службу и потребовать рассмотрения его обращения за разрешением на въезд. В тот раз вы ответили отрицательно, сославшись на то, что… – Элан заглянул в свои записи, – вы слишком заняты и считаете к тому же, что от такого визита не будет никакой пользы.

– Верно, – согласился капитан. – Помню, мы с вами об этом говорили.

Во время их диалога вопрошающий взгляд Дюваля перебегал с одного на другого.

– Я еще раз спрашиваю вас, капитан, – размеренно произнес Элан, – не намерены ли вы доставить моего клиента Анри Дюваля с этого судна на берег в иммиграционную службу и потребовать там официального рассмотрения его дела?

Элан затаил дыхание. Он хотел вновь услышать прежний ответ. Если капитан по каким бы то ни было причинам опять ответит отказом, тогда технически это будет означать, что Дюваля против его воли держат пленником на борту судна.., судна, находящегося в канадских водах.., следовательно, подпадающего под действие канадских законов. И тогда возможно, только возможно, что на основании аффидевита – письменных показаний самого Элана, подтвержденных под присягой, судья согласится выдать повестку.., распоряжение доставить пленника в суд. Это была тонюсенькая юридическая зацепка.., та самая рискованная попытка, о которой они говорили с Томом. Но все зависело сейчас от нужного ответа, чтобы впоследствии с чистой совестью подтвердить под присягой истинность письменных показаний.

Капитан казался озадаченным.

– Но вы же сами только что сказали, что иммиграционные власти ответили отказом.

Элан молчал, пристально глядя прямо в глаза капитану. Он чуть было не поддался соблазну пуститься в объяснения, подсказать именно те слова, которых он так ждал. Но поступить так значило бы нарушить профессиональную этику. Безусловно, это был тончайший нюанс, но он существовал, и Элан не имел права отмахнуться от этого факта. Он мог лишь надеяться, что острый ум его собеседника…

– Ну, что же… – капитан Яабек явно колебался. – Возможно, вы и правы . Наверное, стоит попробовать. В конце концов, может быть, я действительно должен выкроить время…

Не то, не то! Вот этого-то ему и не нужно. Благоразумная уступчивость капитана напрочь исключала единственно возможный легальный ход.., слегка приоткрывшаяся щелочка стремительно сужалась. Элан поджал губы, стремясь как можно убедительнее придать лицу разочарованное выражение.

– Разве это не то, чего вы хотели? Сами же просили… – в голосе капитана явственно звучали растерянность и недоумение.

Элан, глядя ему прямо в глаза, проговорил преувеличенно официальным тоном:

– Капитан Яабек, моя просьба остается в силе. Однако должен информировать вас, что, если вы оставите ее без внимания, я сохраняю за собой право продолжать в интересах моего клиента предпринимать необходимые юридические меры…

На лице капитана появилась понимающая улыбка.

– Вот оно что. Теперь начинаю понимать. Вы должны действовать определенными методами, предусмотренными законом?

– Так что относительно моей просьбы, капитан? Капитан Яабек преувеличенно энергично затряс головой.

– Весьма сожалею, но удовлетворить ее никак не могу. Во время стоянки у меня на судне очень много дел, и совершенно нет времени, чтобы бесполезно тратить его на какого-то никчемного зайца.

До этого момента Анри Дюваль, сосредоточенно сдвинув брови, вслушивался в их беседу, явно не понимая, о чем они говорят. Однако при последних словах капитана лицо его вдруг приняло удивленное и обиженное выражение. “Как у маленького ребенка, – подумалось Элану, – которого неожиданно и незаслуженно оттолкнул отец”. Ему опять захотелось объяснить им, что он задумал, но он вовремя остановил себя, решив, что и так зашел уже слишком далеко. Протянув руку Анри Дювалю, он попытался его успокоить:

– Я делаю все, что в моих силах. Скоро увидимся.

– Можешь идти, – сухо обратился капитан к Дювалю. – Возвращайся в трюм! И смотри, работай как следует.

Совершенно подавленный, Дюваль, опустив глаза, вышел.

– Вот видите, – горько сказал капитан Яабек, – я тоже умею быть жестким. – Он принялся набивать трубку. – Я не совсем понимаю, что вам от меня требуется, мистер Мэйтлэнд. Но надеюсь, что я ничего не упустил.