Это уже, наверное, стало чем-то вроде неприятной традиции – просыпаться после очередного не самого приятного приключения на грани смерти. Если с Антоном с момента нашего знакомства это случается только во второй раз, то со мной уже в четвертый. Это о чем-то говорит? Это говорит о том, что мне фатально не везет в этой жизни. Или, наверное, правильнее сказать не везет вообще? Потому как началось все еще с той, прежней жизни. Что-то меня упаднические настроения одолели, и мысли какие-то знакомые, хотя после такого реалистичного кошмара немудрено.

И что неприятно – опять непонятно, кто в этом виноват. Но, судя по решительному лицу Антона, подозрения имеются, и он горит желанием разобраться. Очень горит. Я тоже, во мне кровожадность просыпается, вот просто зверская.

Кстати, окружающая реальность после возвращения из кошмара: утро, вокруг нечто среднее между походным лагерем и походным же госпиталем. Дила с Мэем опять за докторов. Хотя, зелененький наш тоже что-то плохо выглядит. Вообще-то по нему визуально состояние не определишь, эта зеленца на подозрения всегда наводит, но только для тех, кто Фикуса плохо знает. А я уже привыкла, да к тому же я его чувствую, слабее, чем Антона, но все же. В общем ощущалось, что Мэю тоже нехорошо. И это меня несколько удивило. То, что мы с вампиром очередную неприятность на двоих разделили – это понятно, но вот Мэй при чем?

Я посмотрела на Антона, сердито подкидывающего в костер хворост. Он, почувствовав мой взгляд, оглянулся.

– Ну, как самочувствие?

– Лучше, чем в прошлый раз, – отвечаю, подумав.

Он не стал уточнять, что за прошлый раз. И так понятно. А чувствовала я себя действительно более-менее нормально. Ничего не болело, только вот настроение было такое… депрессивное. Возникает неприятное желание то ли убить кого-то, то ли просто утопиться.

Вот так, «радостно», начался новый день.

– И что это было на сей раз? – поинтересовалась я, чтобы отогнать неприятные мысли.

– Ментальная атака, – пояснил Антон, хмуро наблюдая, как Дила готовит завтрак, – точнее, ментальный паразит. Некая программа, закладываемая в чужой разум, в нужный момент просыпается и начинает пакостить.

– Что-то вроде компьютерного вируса? – уточняю. Мне так все же понятней, с этой магией запутаться можно.

– Примерно, – согласился он с аналогией. – Действует по тому же принципу. Вот только совершенно непонятно, кто мог его тебе подсунуть. Случиться это могло только в цитадели, причем уже после ритуала, иначе оно активировалось бы раньше. Да и в том состоянии, в котором мы были после зачарованной стрелы, достать нас можно было гораздо проще. Но кто мог знать о связи? Ведь о ней я никому в цитадели не говорил.

– А раньше, – напомнила я, – ну, помнишь тех вампиров, что провожали нас из Вейлана?

– Да, им говорил. Но проболтаться они не могли, я приказал молчать. А к тому же быстрее, чем мы добрались, какую-то информацию передать затруднительно.

– Но возможно, – возразила Дила, помешивая что-то вкусно пахнущее в котелке. От этого запаха настроение у меня стремительно повышалось. Вот ведь странно, княжна, а готовит потрясающе.

– В любом случае, они не могли бы нарушить прямой приказ, – не согласился Антон.

Я задумалась. Выходило так, что удружил нам кто-то из своих. Но, с другой стороны, не сходится, ведь Лорду ни один вампир не может причинить вреда. Или это опять какой-то камикадзе? Решила уточнить.

– Это напрямую ни один вампир не может, а опосредованно – запросто. Тем более что у меня ментальная защита непробиваемая и тот, кто подсадил паразита, должен был об этом знать.

– Не поняла, а это каким боком?..

– Антон, ты бы уже объяснил девочке, как действуют магические клятвы, – хмыкнула Дила, предлагая всем приступить к завтраку – хорошо, когда ее очередь готовить. – А то она очень уж глупые вопросы задает.

– Да стандартно эти клятвы действуют, причем во всех мирах похоже, – отмахнулся Антон. Тоже повеселевший при виде завтрака. Вот ведь что за вампир, супчик ему милее крови. Хотя, смотря кем приготовленный. – Любая магическая клятва реагирует на желание причинить вред и осознание того, что ты его действительно причиняешь. То есть если тот, кто подсадил тебе ментального паразита, уверен, что это мне не повредит, тогда и ему ничего не будет.

– А если бы это тебя убило? – уточняю.

– Тогда и его тоже.

Бред какой-то! Нормальный человек, да хоть и вампир, станет покушаться на чью-то жизнь, чтобы помереть следом? Смысл-то в чем? Или может, есть способ как-то обойти это ограничение, а Антон об этом просто не знает? И вообще, странно, вот те вампиры, что на нас нападали, они ритуал не проходили, но померли все равно. Тьфу, совсем я запуталась!

Позавтракали и поехали дальше. Я, честно говоря, ожидала, что Антон развернется и поедет обратно разбираться с обидчиками. Вампир на это только покривился, но поехали мы дальше. Сейчас гораздо важнее предстоящие масштабные события. А это злодейство так и оставим неотомщенным?

– Нет, конечно, – ответил на последний вопрос Антон, – для этого мне и рядом быть не нужно. Так что тому, кто нас так порадовал, скоро будет очень плохо. Хотя и не до смерти.

Ну, хоть так. Какая-то я мстительная становлюсь – это определенно плохое влияние Эльмона.

Я решила отвлечься от злобных мыслей по отношению к неведомому врагу, надеюсь, Антон догадается поинтересоваться, кто и по чьему почину нам устроил это приключение. Не сомневаюсь, что оба покушения дело рук одного злодея.

Ну вот, отвлеклась, называется! Лучше спрошу у Мэя, почему он такой вялый. Причем в прямом смысле. Как цветок, который сорвали, а в вазу поставили поздно. И узнала очень интересные новости. Не подозревала даже, что наш зелененький такой талантливый. С растениями-то он запросто обращается, почти как настоящий мастер. Новое тело в этом большие возможности дает, гораздо больше, чем у него были прежде. Только вот с ментальной магией у эльфов плохо. Точнее сказать, совсем никак. Из чего возникает закономерный вопрос: каким это образом Мэй смог нас спасти? Еще и Шрека к этому делу подключил как-то. Шреком мы щенка назвали. Точнее я назвала, не особо фантазию напрягая, просто по ассоциации. Такой же зелененький, кругломордый и симпатичный. Жаль только, уши не трубочкой для полного сходства, хотя тогда это был бы уже совсем странный мутант.

Так вот, по словам Антона, песик наш тоже в боевых действиях поучаствовал, и какую-то роль тут сыграло то, что мы с Мэем связаны, потому как я теперь обитаю в его бывшем теле. А когда Шрека создавали, использовали часть его плоти и мою кровь. То есть создали магическую связь. Вроде как у родственников. Но определенно не то, что у нас с Антоном, скорее как у близнецов. Похоже, с этой магией всякие странные виды связи – норма. Потому что этому всерьез только я удивляюсь. Остальные, вроде бы, и внимания не обращают.

Можно бы подробно описать, как мы ехали дальше, но следующие несколько дней были на удивление скучными и спокойными, при нашей богатой на всякие приключения жизни – даже странно. Едем и едем, местность, можно сказать, знакомая, почти той же дорогой добирались в цитадель, только свернули северней. Подальше от вампирьей цитадели деревеньки редкие попадаются, еще мы большой лес проехали, мрачный такой. Лошадки скачут мерной рысью, выбивая копытами пыль дороги. Скучно.