Армия Шейдемана отступила к Лодзи, фронт вокруг города изогнулся дугой. На правом фланге отбивался 1-й корпус, немцы навалились на него и оттеснили, перехватил еще одну железную дорогу, Лович — Лодзь. Открылась дорога в русские тылы, и 16 ноября Макензен запустил в прорыв группу генерала Шеффер-Баяделля из 3 пехотных и 2 кавалерийских дивизий — 48 тыс. штыков и сабель. Она обошла Лодзь с юго-востока. Перерезала и взорвала последнюю железную дорогу, ведущую к войскам Шейдемана, армия очутилась в кольце.

Гинденбурга уже поздравляли со «вторым Танненбергом», немцы прикидывали количество поездов, которые понадобятся для пленных. В окруженных русских частях кое-где началась паника. Как это обычно бывает, в первую очередь в тылах, лазаретах, где люди не знают реального положения дел и обстановка нагнетается слухами. В Лодзи в этот момент находился с санитарным поездом А. И. Гучков, отъявленный авантюрист, депутат Думы и лидер партии октябристов (разумеется, масон). Он тут же постарался разнести панику по всей России, сообщал знакомым: «Только чудо может спасти нашу армию». Вернувшись в столицу, принялся «бить тревогу». Мол, на фронте сплошные катастрофы, а от «общественности» скрывают…

В действительности, до катастрофы было далеко. Фронтовых частей 2-й армии паника не коснулась — они видели перед собой врага, которого можно бить. И били, переходили в контратаки, не позволяя Макензену снимать войска для усиления обходящей группировки. Русское командование не повторило ошибок Жилинского и Самсонова. Отреагировало позже, чем требовалось, но четко и грамотно. А глубокие обходы — маневр очень опасный для самих обходящих. Против них стягивались силы с других участков. Прибыли кавкорпус Новикова, из 1-й армии — гвардейская кавалерия Хана Нахичеванского. Им приказали атаковать, не считаясь с потерями. Массы русской и германской конницы сшиблись в жарких встречных рубках. Наши кавалеристы не досчитались многих солдат и офицеров, но задержали врага. Тем временем 2-я армия успела выдвинуть на направление прорыва 2-я армия выдвинула 2 пехотных корпуса. А на фланг германского клина, в район Ловича, перебрасывались 2 корпуса армии Ренненкампфа.

Неприятель не оставляли попыток вбить вторую половину «клещей», которую сломал Плеве. Немецкие корпуса «Познань» и «Бреслау» с конницей и австрийцами настойчиво лезли на позиции 5-й русской армии, силились прорваться навстречу группе Шеффер-Баяделя. Не тут-то было. Все атаки осаживали, замкнуть кольцо не позволили. А 4-ю русскую армию после отмены общего наступления вернули Юго-Западному фронту, вместе с 9-й она насела на 1-ю австро-германскую и не дала Гинденбургу брать отсюда войска на главные направления.

20 ноября гулявшая по тылам группа Шеффер-Баяделля встретила оборону пехотных соединений, перекрывших ей движение. А на следующий день части 1-й армии, собранные у Ловича, проломили фланг углубившихся германцев и соединились у Лодзи с войсками 2-й армии. 5 дивизий Шеффер-Баяделля сами очутились в кольце. До 24 ноября они вели жестокие бои в окружении, пробовали пробиться назад. Чтобы помочь им, Макензен бросил свои корпуса в отчаянные лобовые атаки на фронте 1-й армии. В одном месте они потеснили русских, овладели позициями. И Ренненкампф попался на хитрость. Забрал часть своих войск из-под Ловича, послал ликвидировать опасность.

Окруженным немцам только это и требовалось. Ночной атакой они опрокинули боевые порядки 6-й Сибирской дивизии и вырвались. За ними бросилась наша кавалерия, но они уже уходили и добрались до своих. Точнее, из 48 тыс. добрались лишь 6 тыс. Остальные погибли или угодили в плен. Вместо «второго Танненберга» германское командование с огромным трудом и потерями вытащило из мешка жалкие остатки ударной группы. Но и это преподносилось немецкой пропагандой как блестящий успех.

Гинденбург приказал перейти к обороне, но не угомонился. К нему начали прибывать обещанные корпуса из Франции, и фельдмаршал ждал, когда они соберутся, намеревался снова наступать. Рассчитывал, что 2-я армия Шейдемана и 5-я Плеве ослаблены боями, надеялся прорвать их фланги и окружить уже не одну, а две армии. Но русское командование в это же время приняло решение отвести войска несколько назад — сократить линию фронта, уплотнить боевые порядки и приблизиться к тыловым базам.

Чтобы подготовить позиции на новых рубежах, требовалось выиграть время, отвлечь противника. Для этого 1-й армии было приказано предпринять частное наступление у Ловича. Наши солдаты поднялись в атаки и… спутали все планы противника. Они уже были утверждены, армия Макензена тоже готовилась атаковать, и участок прорыва ей определялся именно здесь, у Ловича. Свежие корпуса еще не подошли, но когда русские начали бой, Макензен принялся действовать по готовым планам, бросил свои силы вперед раньше срока. 1 декабря закипело встречное сражение. А 2-я австрийская армия с германскими соединениями должна была осуществить второй прорыв, обойти с юга 5-ю русскую армию. Опасаясь, что она выступит в разнобой с Макензеном, Гинденбург и ей велел атаковать раньше срока.

Ставка и штаб фронта старались оттянуть немцев от эпицентра возобновившейся битвы. Для этого в Восточной Пруссии 10-я армия предприняла штурм крепости Летцен. Русские взяли несколько высот, отбили контратаки, но оборона была слишком сильной. Промежутки между озерами и каналами простреливались артиллерией, были перекрыты траншеями с пулеметными гнездами, перепутаны колючей проволокой и спиралями Бруно. Стали готовиться более тщательно. В тылу построили похожие укрепления, тренировались преодолевать их.

Когда ударили морозы и появилась возможность пройти по льду, атаку повторили. Но тяжелой артиллерии было мало, подавить орудия крепости не сумели. А вдобавок, морозы вдруг сменились оттепелью. 64-я дивизия бросилась на штурм, а шквальный огонь заставил ее залечь в болоте перед заграждениями. Солдаты и офицеры пролежали целый день, вжимаясь в грязь. Вечером захолодало, шинели вмерзли в землю, и их откалывали штыками. Под покровом темноты возвращались в свои блиндажи. Для оказания помощи собрали всех врачей, фельдшеров, санитаров, людей оттирали денатуратом, от переохлаждения давали пить пивные дрожжи. Но все равно было много обмороженных.

А на стыке 1-й и 10-й армий успешно действовала Уссурийская бригада. В ней опять прославился хорунжий Г. М. Семенов. С 10 казаками он отправился на разведку. Немецкая застава на шоссе несла службу неважно, ночью собралась греться у костров. Казаки обстреляли ее с нескольких сторон, побили и разогнали. Бегущие солдаты переполошили роту, державшую оборону в соседнем селе. Налет казаков приняли за крупное вторжение. Рота бросила позиции и покатилась к г. Млава. В городе ее появление навело панику, гарнизон стал срочно эвакуироваться. А Семенов незаметно двигался следом. Периодически посылал гонцов с донесениями, и в Млаву вступил вдвоем со своим вестовым Чупровым. Пристроившись за углом, из единственной винтовки подбили 2 машины, ранили нескольких немцев, это вызвало полный ужас, неприятели кинулись кто куда. А командование знало о сильных укреплениях врага, и недоумевало, получая донесения Семенова. Для проверки послали взвод драгун. Когда они появились в Млаве, два героя, взявших город, спокойно ужинали в ресторане на главной улице. Вскоре подошла вся бригада. Семенова за этот подвиг наградили Георгиевским оружием.