— Выдвигаемся в район действий. Капитан Бекбулатов отслеживает перемещения группы Айтмырзаева. Будем ехать, пока дороги хватает, потом двинем маршевой колонной.

— Направление…

— На юг. Айтмырзаев все же мечтает с Лосовски встретиться.

— Хорошие у него желания. Я бы сам присоединился к бандиту, но — не имею ни возможности, ни права. Но с минуту на минуту в тот же район отправляется особый отряд спецназа внутренних войск и с ними наши испытатели. Летят вертолетами, три борта им выделили. Но ты их догонишь. Думаю, среди ночи. Точка сбора та же, что и раньше. Нам, кстати, на испытания новинки с Украины прислали. Предлагают закупить. Я тебе тоже несколько штук с испытателями пришлю. Может быть, сгодится. Согласно рекламе, хорошая и полезная штука. Особенно для полиции. Но и нам при каких-то обстоятельствах может быть просто необходимой.

— А что там такое? — вздохнул я, ощупывая на груди свой испытательный «скафандр».

— Граната легкого действия. Полезная вещь, когда необходимо захватить кого-то живьем. Неплохо было бы захватить Лосовски и всю его компанию. Не забудь, кстати, про лейтенанта Принстона. Это наш человек. Принстон в контакт с тобой вступать не будет. Будет продолжать играть свою роль. Возможно, он когда-то вернется к прежней работе. Потому прошу настоятельно — осторожно с ним, не подстрелите. Мишень из него во всей группе Лосовски наилучшая. По фигуре его и узнаешь. Это не трудно. Но об украинской гранате тебе писать отчет и заключение. Какова она в применении? Есть ли смысл закупать ее для нужд спецназа? Возможности использования в той или иной ситуации? И вообще все, о чем можно написать. Значит, сначала получаешь у испытателей гранату, потом только вступаешь в активные боевые действия. Это приказ из Москвы. Еще. Когда будешь работать персонально по Лосовски… Тебе в помощь выделен командир отряда испытателей подполковник Соколов со своим прибором. За прибором тоже наблюдай. И это требует отчета. Вот. У меня все. Будут изменения, докладывай.

— Обязательно, товарищ полковник. А что за прибор?

— Узнаешь, я и сам еще не знаю толком. Свой «скафандр» постарайся использовать по полной программе. О скафандре тебе тоже писать экспертное заключение.

— Понял, товарищ полковник. Я готов.

Полковник Михайленков отключился от разговора.

Я тоже убрал трубку.

— Когда новые погоны обмывать будем, кэп? — спросил капитан Бекбулатов.

Это значило, что капитан знал о присвоении мне звания, но не стал сообщать, предоставив удовольствие полковнику. Умеет человек молчать. Полезное в разведке качество.

— Как только приказ на руках будет. Что у Ахматхана? — кивнул я в монитор.

— Быстро идет. Мне кажется, сильно торопится. Хотя он, мне думается, собирается скальный участок до темноты миновать. И на место прибыть желает раньше, чем Лосовски.

— А Лосовски как?

— Чуть-чуть подкорректировал маршрут. Теперь ему не нужно встречаться с Айтмырзаевым, и он решил двигаться напрямую туда, где ожидается действие. Откуда у них, кстати, сведения, что там действия будут?

— Для испытаний планировали какую-то банду из логова выгнать. В НИИ, где экзоскелеты делают, «крот» сидит. Дает сведения, какие может. По самим экзоскелетам не смог, но место испытаний выдал точное.

— Полезный для нас человек. Американцев прямо нам в руки загоняет.

— Согласен…

— Кот, а правду говорят, что только неделя с небольшим после ранения прошла?

— Чуть больше недели… Но лечили качественно, как никогда раньше не лечили. И говорят, что без экзокостюма я еще передвигаться самостоятельно не могу. Но экзокостюм, кстати, сам раны в какой-то степени заживляет. Я на себе, получается, физиотерапевтический кабинет таскаю…

— Дорога скоро кончится, — предупредил водитель. — Еще километров десять проехать сможем, дальше придется резину на камнях рвать.

— Лучше мы свои подошвы порвем, — предположил я.

До конца дороги мы добрались быстро. Там была когда-то бетонированная круглая площадка, позади которой стояли два домика без окон и дверей. Просто коробки сборных щитовых строений. На некогда бетонированной площадке в свое время стояли приборы метеостанции, которой давно уже нет, как и приборов, как и метеорологов, но что-то похожее на дорогу, что сюда вела, осталось нам в наследство. Наверное, на «Волге» мы сюда проехать не смогли бы. А на грузовике даже не слишком сильно трясло. Но это, возможно, аккуратность водителя, который не любит свою машину часто ремонтировать и потому бережет ее на сложной для движения дороге.

Разгрузились привычно быстро. В передовой пост я послал старшего лейтенанта Золотарева с пулеметчиком, а взвод колонной двинулся следом, практически без задержки. Уже в боевой готовности, хотя, согласно разведданным, здесь пока воевать было не с кем. Но автомат всегда бережет того, кто держит его наготове.

В Золотареве я не сомневался. Он точно такой же офицер спецназа ГРУ, как и я, с точно такой же базовой и прочей дополнительной подготовкой. Значит, на него можно полностью и сразу положиться. Говоря честно, я побаивался, что капитан Бекбулатов станет взводу обузой. Его приспособление для работы на компьютере во время марша вызывало дополнительные опасения. Но, как старший лейтенант Золотарев сразу задал темп, так этот темп и держался. И Бекбулатов шел наравне со всеми, не отставая и не выпадая из общего ритма, и успевал при этом смотреть в монитор устроенного на уровне груди ноутбука. Я сменил Золотарева после привала. Попросил Сан Саныча за капитаном все же присматривать. Бекбулатов не спецназовец и не имеет привычки к подобным скоростным передвижениям. Перед привалом капитан, как мне показалось, уже выглядел уставшим. Ему не хватало элементарной «дыхалки». Особенно это сказалось после преодоления участка тропы, который изобиловал длинными спусками и такими же затяжными подъемами. Но у капитана крепкий мужской характер, он заставлял себя идти. У нас в спецназе это называется умением терпеть. Но сколько Бекбулатов выдержит, никто не знал.

Мне даже терпеть было не надо, поскольку мой экзокостюм не только предохранял и подлечивал, но и, грубо говоря, почти на руках нес там, где других несли их собственные ноги. Я даже пытался сопротивляться механическому движению костюма, но это было сложно, костюм подчинялся не чужой, а моей собственной мысли, и потому любое сопротивление сразу прекращало скоростное движение. Мой экзокостюм был, наверное, достаточно удобен для человека, который задает темп общему движению колонны, но был неудобен всей колонне, поскольку он не позволял мне уставать. И только при мысли о том, что взвод может выдохнуться, я притормаживал свою мысль, одновременно притормаживая и движения экзокостюма.

Желая прийти на место как можно быстрее, я сразу взял быстрый темп. Над нами пролетел вертолет, один из тех трех, о которых говорил полковник Михайленков. За первым пролетел и второй вертолет. Третий вертолет тоже пролетел спокойно. После третьего вертолета у меня появилась уверенность, что спецназ внутренних войск и испытатели экзоскелета нас опережают.