Примечательно, что перебои в аппаратной работе имели место не то что в союзном, но даже в российском парламенте. 11 декабря 1936 г. и.о. Прокурора РСФСР Ф. Е. Нюрина отписала «в Президиум ВЦИК» А. С. Киселеву: «Прошу Вас дать распоряжение о присылке мне материалов к заседаниям Партгруппы ВЦИК. Раньше материалы присылались на имя т. [В.А.] Антонова-Овсеенко. За последнее время материалы не присылаются и я зачастую совершенно неожиданно на заседании узнаю, что на повестке стоят поставленные мною вопросы, по которым я и материалов не взяла. Поскольку Прокурор Республики обязан быть на заседаниях Президиума ВЦИК и должен быть на заседаниях Партгруппы, я думаю, что с Вашей стороны моя просьба не встретит возражений»{609}. Просьба, естественно, была уважена, но в данном случае важен самый факт обращения.

И. В. Сталин и его органы государственной безопасности произвели превентивную селекцию «депутатского корпуса», арестовав потенциально опасных (по их мнению) кандидатов в депутаты до выборов 1937–1938 гг. по новой избирательной системе в высшие органы государственной «власти» СССР, союзных и автономных республик{610}. Несмотря на фактическую неточность, прав был Л. Д. Троцкий, когда писал в конце 1930-х гг.: «Сталин имеет в своих руках власть абсолютного самодержца. Он подбирает себе Центральный комитет партии, который он затем истребляет в промежутке между двумя съездами партии. То же происходит с членами партии между двумя съездами Советов. Съезды [Советов] созываются тогда, когда Сталину и его клике необходимо санкционировать совершившийся факт»{611}. Неточность лишь в том, что после принятия «Сталинско-бухаринской» Конституции 1936 г. речь должна была идти не о созыве съездов Советов, а о выборах и сессиях Верховного Совета СССР.

Большевистская власть сразу же столкнулась с рядом проблем, основной из которых была частичная, даже несмотря на известнейшую кампанию 1920-х гг., неграмотность населения страны. Парадоксально, но первый по значимости район столицы СССР – Ленинский – занял по грамотности «одно из последних мест»{612} в городе: неграмотных насчитывалось 1200 человек, малограмотных – 2000 человек. Естественно, эту «армию очень большую» требовалось охватить «и учебой, и воспитательной работой»{613} в первую очередь.

По-прежнему обращали на себя пристальное внимание большевиков служители культа. 4 июля 1937 г. Н. С. Хрущев заявил в своем докладе на заседании Московского партийного актива «Об итогах Июньского Пленума ВКП(б)»: «Активничают члены церковных советов, активничают попы. В Московской области был случай, когда на одно из собраний колхозного актива пришел поп. Никогда до этого времени не приходил. Пришел. Колхозники смутились. Он предупреждает: “Вы, граждане, не смущайтесь, я теперь гражданин, пользуюсь всеми правами Сталинской Конституции. Поэтому я хочу знать, [что] вы обсуждаете, и принимать такое же участие, как вы. Я пользуюсь избирательным правом, как и вы”»{614}. Хрущев обратил внимание собравшихся на необходимость «…отбросить самоуспокоенность, самонадеянность» и «…изолировать все враждебные силы», «… продемонстрировать на этих выборах мощь, силу, организованность и преданность учению Ленина – Сталина»{615}.

На пленуме Ленинского РК ВКП(б) гор. Москвы директор «Станкозавода» Ефремов доложил 15 сентября 1937 г. об «особо характерном»{616} вопросе на возглавляемом им избирательном участке: «…могут ли быть выбраны или участвовать в выборах те, которые во время переписи писались как верующие? Или такой вопрос – могут ли быть избраны попы? Я не буду повторять всех вопросов, но скажу, что для нашего участка, поскольку он является церковным участком в районе Донского монастыря, такие вопросы не случайны, тем более что в некоторых домах живут бывшие дьячки и монахи. Там живет семья попа, который сейчас не работает как поп, но настроение этой семьи вполне понятно. По виду семья лояльна, а по существу это не совсем так»{617}. Вторым – и, надо думать, экстерриториальным – вопросом был следующий: «…не будет [ли] так, как было раньше – пришли на собрание и все готово, уже утвердили кандидатуры? Вопрос мог быть задан с двоякой целью. Либо товарищ недопонимает, либо его задал с определенным подходом, чтобы прощупать собеседчика, показать людям: “Вот как выбирают кандидатуры: все равно протащат свои кандидатуры”. […] тут приходится работать довольно основательно, именно с точки зрения знания людей и [того], как они будут реагировать на те или другие кандидатуры, которые будет выдвигать наша партия. Это очень серьезный момент, и мы к нему должны быть подготовлены»{618}. Неизбежным следствием введения всеобщего равного избирательного права стало усиление «антирелигиозных бесед»{619}, поскольку остаточные явления «православной патриархальности» не могли не расцениваться Властью как препятствие на пути повсеместного привлечения «трудящихся» к «управлению государством».

Поднятие головы «бывшими» настораживало большевиков тем более, что на указанном пленуме секретарь райкома В. Г. Жаворонков обратил внимание собравшихся на отсутствие выборных инициатив у профсоюзных и комсомольских и даже отчасти у партийных организаций: «Кто сегодня из выступающих назвал хотя бы одну профсоюзную организацию, которая взялась бы за подготовку к выборам в Верховный Совет? Ни одна профсоюзная организация этот вопрос не ставила. А известно, что профсоюзная организация имеет право выставить свою кандидатуру. Сегодня на пленуме мне сказали, что делает комсомольская организация в этом деле (так в стенограмме. – С.В.). Известно по Новой Конституции, что комсомольская организация имеет право выставлять своих кандидатов при выборах в Верховный Совет. А в этой огромной политической, организующей силе комсомольские организации и профсоюзные организации должны включиться по выборам в Верховный Совет, и никто не сомневается в том, что это нужно, но в первую очередь нужно, чтобы парторганизация взялась за это дело обеими руками»{620}.

Характерна итоговая задача, поставленная Жаворонковым в его выступлении: проводя «большую агитационно-политическую работу по подготовке к выборам в Верховный Совет», надо «мобилизовать людей на борьбу со вражескими выходками, с которыми мы встречаемся на наших участках. Несмотря на вражеские выходки, на хитрые подходы классовых врагов, нужно будет поднять активность масс на выкорчевывание врагов, на их уничтожение без остатка. Надо уничтожить все остатки троцкистов, правых и всех агентов фашизма. Не можем мы их оставить в нашей стране. Этот вопрос стоит в центре внимания всей нашей агитационной работы при разъяснении Сталинской Конституции и в связи с этим и при разъяснении международного положения. Наше население интересуется всеми этими вопросами, особенно в бытовой обстановке. Я считаю, что [это] – серьезнейшая политическая работа, [которая] нами проводится впервые. Опыта в этой работе мы не имеем. Мы не должны медлить […]. Надо смело браться за эту работу, привлекая к [ней] партийные организации. И мне кажется, что то доверие, которое нам оказано, как первому округу в городе Москве, столице нашего Советского государства, парторганизация Ленинского района сумеет оправдать по-большевистски и сумеет доказать Центральному комитету нашей партии, Московскому комитету нашей партии и т. Сталину, что она [способна] по-большевистски драться за выполнение решений Центрального комитета партии и указаний т. Сталина и по-боевому проведет подготовку по выборам в Верховный Совет»{621}.