В авторитарных же странах спецслужбы толкают на самофинансирование более слабые мотивы – бедность или жадность. Но спецслужбы бедных стран, как правило, не достигают необходимого уровня развития и остаются своего рода филиалами спецслужб развитых демократических стран.

Соответственно, связь спецслужб с наркомафией, а значит, с террористами и зависимость от них, скорее всего, имеет место. Это тоже очень опасное и очень неприятное явление. Классический пример – Афганистан. Производство опия-сырца в 2001 году, в последнем году правления Талибана, составило всего лишь 185 тонн. Неважно, почему Талибан давил производство наркотиков: может, хотел улучшить свой имидж в мире, может, не хотел, чтобы дехкане были экономически самостоятельны и, следовательно, независимы. Может быть, играли роль религиозные соображения, но есть факт – Талибан в последние годы своего существования очень жестко придавил выращивание опия. К 2004 году урожай вырос, по оценкам, до 12 тыс. тонн, и эта тенденция продолжилась. Недавно американцы официально отказались от борьбы с посевами опия. Их можно понять, этот опий идет не в Америку, а в Европу и Россию, так что им непосредственно не вредит.

Связываясь с наркомафией, спецслужбы связываются и с террористами: они борются с террором, но не могут от него отделиться. 11 сентября 2001 года представляется классическим примером этого.

* * *

Это трагедия, ужасный день, в который погибло более трех тысяч человек. Официальное описание теракта все состоит из нестыковок и неувязок, потому что те, кому это приписывается, физически, технически и психологически не могли это сделать. Но давайте не будем углубляться в дебри конспирологии, ограничимся простым рассмотрением последствий 11 сентября для Соединенных Штатов Америки.

Удивительно, но они позитивны. В 2000 году американское общество было разорвано, что показали президентские выборы, по этническому принципу почти пополам. И когда Буш, придя к власти, пообещал объединить Америку, впервые после Никсона, который это делал во времена вьетнамской войны, это были не пустые слова. Террористические акты заставили американцев вновь почувствовать себя нацией, единым обществом и сплотиться, пусть даже в результате шока.

В отличие от террористических актов, осуществляемых кавказцами, 11 сентября был ударом извне, а не изнутри, со стороны чужих, а не считающихся пока своими.

И якобы нанесший его внешний враг был назначен врагом без каких бы то ни было доказательств. Судя по всему, бин Ладен действительно ни при чем: уже появились признания высокопоставленных офицеров ЦРУ, ныне отставников, которые рассказывали, как, где и с какими актерами снимали его видеообращения. Его первая реакция – он категорически отрицал все и вся. Вероятно, потом он погиб. Есть и другая сторона.

На 11 сентября была очень четкая, очень правильная реакция государства. И американское государство – обратите внимание! – в отличие от российского, никакой своей частью не пыталось организовать совместный бизнес с Усамой бин Ладеном.

Ему не выделяли ни кусочка американской территории, чтобы он там создавал свое государство и торговал, например, оружием через эту территорию. Эту территорию никто не пытался восстанавливать, списывая деньги. По сравнению с Россией как 1999 года, так и последующих лет, это был совершенно другой теракт и совершенно другая реакция совершенно другого государства.

В сфере экономики Соединенные Штаты Америки тогда как раз вползали в рецессию, потому что не имели возможностей для дальнейшего развития. Теракт 11 сентября создал внешнюю угрозу, оправдал резкое увеличение военных расходов, оправдал усиление финансирования развития технологий и этим, в общем-то, подстегнул США и обеспечил им развитие, по крайней мере, до лета 2006 года. Теракт выиграл для Америки почти пять лет. Хотя, подчеркну, не сам по себе теракт, а правильная реакция американского государственного организма.

Из мелких последствий можно вспомнить, что теракт 11 сентября в стратегическом плане помог Израилю, потому что до него в США начал всерьез обсуждаться вопрос о возможности прекращения поддержки Израиля – дороговато обходилось. А после теракта уже стало ясно, что ценности «иудео-протестантской цивилизации» должны защищаться вне зависимости от расходов.

Так что теракт, как ни кощунственно и чудовищно это звучит, Америке помог, подстегнул ее развитие и способствовал укреплению.

Мы не имеем юридических доказательств того, кто, как и исходя из каких мотиваций организовал эти теракты. Насколько можно судить в настоящее время, это сделала не верхушка американских спецслужб, а второй-третий уровни их управления, действуя с высокой степенью автономности. Многое на это указывает, но юридических доказательств нет, и поэтому мы можем об этом говорить только в предположительном ключе.

Вероятно, это была стихийная реакция мощного государственного организма, столкнувшегося с проблемами такой глубины, что нормального пути выхода из ситуации оно просто не видело.

Существенно и то, что в 2001 году была уже полностью исчерпана инерция холодной войны, и у всего Запада не осталось объединяющего образа врага. Глобальное изменение климата еще не заняло это место, попытки посадить на него слишком слабую Россию провалились, а Китай в качестве общего врага слишком серьезен – его испугались.

И возник вопрос: а для чего остальные развитые страны предоставляли США коммерческие преференции?

Ведь сверхдержава – страна, которая обеспечивает военно-политическую поддержку своих союзников, а те за это предоставляют ей коммерческие преференции. Это лучший бизнес в мире – быть сверхдержавой. Американцы оставались сверхдержавой по инерции десять лет после распада Советского Союза, и им стали впрямую задавать вопрос: а кто вы такие? А ответить-то нечего, потому что нет угроз, от которых только они могут защищать всех остальных. И вот, пожалуйста, угроза – международный терроризм.

В значительной степени сконструированный, потому что даже сами американцы называют «Аль-Каиду» сетью, объединенной ценностями и общим характером деятельности. Ее ячейки могут быть не связаны друг с другом и даже не подозревать о существовании друг друга, но это все равно будут части одного целого, соединенные не организационно, но идеологически: террористическим характером действий и ненавистью к Западу. Такая формулировка позволяет любого мусульманина, не любящего Запад, автоматически записывать в «Аль-Каиду». Это очень удобная конструкция, позволяющая создавать врага в соответствии с собственными потребностями – и опять защищать всех от этого врага.

И в общем, это сработало.

Иностранные чиновники и даже политики, протестовавшие против беспардонности американской политики и противоречия их действий интересам своих стран, вынуждены были уходить в отставку. Ярчайшим примером стала министр юстиции Германии Х. Дойблер-Гмелин, вынужденная расстаться со своей должностью после того, как в 2002 году на встрече с тремя десятками профсоюзных активистов сравнила президента США Буша с Гитлером. Ей не помогло даже то, что она немедленно, прямо на той же встрече, открестилась от своих слов.