Долго выбирает в лавке и покупает там самое большое — за все свои деньги. С кремом и вишенкой сверху.

И вот он уже стоит под дверью и ждёт, когда мать этой юной проститутки позовёт к нему свою дочь. Ждёт в предвкушении пышного голого женского тела и сладостного мига первой интимной близости. Ждёт и посматривает на пирожное, разворачивая бумажную упаковку. Посматривает и ждёт. Потом, не в силах утерпеть, пробует немного.

Только крем. На палец чуть-чуть — и в рот. Потом ещё немного. Потом всё же заворачивает упаковку, как было, и снова ждёт. Девицы всё нет. Но больше нет и терпения. Он ещё раз раскрывает бумагу, смотрит секунду на пирожное и бросается на него, не в силах совладать с собой. Тут выходит девчонка, а пирожного уже почти нет.

— Чего ты хотел?

— Я… я… пожалуй, потом зайду, — говорит мальчишка, пряча за спиной жалкие остатки былой роскоши.

Из двух неудовлетворенных потребностей он выбрал ту, что находится на более низком уровне пирамиды Маслоу. Соблазн сладкого пирожного оказался сильнее соблазна первого сексуального опыта и последующей похвальбы перед товарищами.

«Но он же ребёнок. А я — взрослый мужик, на плечах которого семья, — окончательно утвердился в мыслях Ропотов и на всякий случай уже больше не предпринимал попыток поднести картофелину к носу. — Даже вон Серёга — и тот удержался, чтобы не съесть, неужели у меня воли меньше?»

Глава XXXVI

Лена не сразу смогла открыть дверь и впустить в дом мать. Виною тому был её муж: уходя, Ропотов из страха перед теми двумя уголовниками закрыл дверь сразу на два замка, чего раньше они с Леной почти никогда не делали. И если ключ от первого замка был у неё на связке, то второй ключ пришлось долго искать, перерывая всё в ящичках шкафа в прихожей.

Наконец, Лариса Вячеславовна смогла войти, и женщины долго не отпускали друг друга из объятий. Вскоре физическая и эмоциональная усталость дали о себе знать и заставили женщин пройти в комнату и сразу упасть в кровать. Слёзы не переставали течь из глаз ни у Лены, ни у её матери.

Придя немного в себя, Лариса Вячеславовна обратила своё внимание на внуков. Те всё ещё лежали укутанные под покрывалами, и перемена в комнате, связанная с внезапным появлением в ней бабушки, нисколько не отразилась на них.

Лариса Вячеславовна стала вытаскивать одного за другим своих драгоценных внуков, обнимать и целовать их, приговаривая сквозь слёзы:

«Детоньки мои, дорогие мои, милые! Как же я по вам соскучилась! Уж и не чаяла я вас увидеть живыми. Думала, не доживу, думала, что там с вами, моими внучиками? Живы ли вы, деточки мои?»

Дети не сразу признали бабушку, ведь будучи полусонными и изнеможёнными, все их чувства, все воспоминания были притуплены. И недаром — человеческий организм (а детский здесь не является исключением, скорее, наоборот, ярчайшим примером) в подобном состоянии прекращает активное кровоснабжение тела, как бы переводя его в «сэйф моуд» — режим ограниченной функциональности. Отсюда и заторможенность, и снижение остроты мышления.

В этом защитном, экономном режиме обеспечение кровью всех органов сокращается, а между снабжением конечностей и внутренних органов организм всегда делает выбор в пользу вторых. Ведь они же важнее, их нужно сохранить в первую очередь. Именно поэтому, например, у альпинистов, попадавших в передряги на заснеженных горных склонах, зачастую нет пальцев рук и ног. Не потому, что они их вовремя не защитили, не спрятали в тепло. Ведь тепла вокруг нет: остался только один его источник — это бьющееся человеческое сердце. А уже от сердца головной мозг — центр управления всем организмом — направляет насыщенные кислородом кровяные потоки к клеткам жизненно важных органов и по мере ухудшения внешних условий постепенно отключает от снабжения всё остальное. Без кислорода и питательных веществ клетки погибают, и происходит постепенное омертвление тканей. Если вовремя не отторгнуть эти ткани, рано или поздно они отравят весь организм, и тогда неминуемо наступит смерть.

Наконец, справившись со своими эмоциями, Лариса Вячеславовна поведала Лене, как она жила все эти дни и как смогла добраться до дома дочери. Но прежде Лариса Вячеславовна… накормила! своих внуков. И даже Лене досталось бабушкиных гостинцев. Сушки и малиновое варенье из банки пришлись кстати. Ай-да бабушка!

Бабушка есть бабушка. Даже в такие, казалось бы, полные личной и общей трагедии моменты, бабушки продолжают думать и заботиться о своих внуках. Когда-нибудь люди поставят памятник, непременно из чистого золота, такой вот обезличенной бабушке-старушке. Обязательно!

И если матери посвящены тонны литературы, сочинены миллионы песен, сложены миллиарды стихов и сняты сотни тысяч километров киноплёнки, то бабушка, незаслуженно забытая всеми мастерами пера и слова, скромно молчит в сторонке, даже и не помышляя хотя бы о частичке этой славы.

Что такое бабушка в жизни каждого из нас? Это мать наших матерей и наших отцов. Казалось бы, уже этого одного достаточно. Она дала жизнь одному из наших родителей, дав возможность тому состояться в родительском качестве, а значит, появиться на свет и нам. И спасибо ей, низкий поклон. Но на этом поклоны только начинаются. Передав своим детям эстафету, бабушка не идёт почивать на лаврах, она не отстраняется от воспитания внуков. Она берёт на себя все тяготы этого важнейшего процесса формирования личности. Боец невидимого фронта — вот кто она.

«Мама, посиди с ним (или с ней)!» — легко говорим мы, скидывая со своих плеч бремя заботы о нашем чаде на какое-то время. И мы абсолютно уверены, что с ребенком всё будет в порядке. Можно смело идти заниматься своими делами. А он будет накормлен, напоен, вовремя уложен спать, будет в чистоте и сухости, ему будет пропета любимая песенка, прочитана любимая сказка, за время нашего отсутствия он не заболеет, не выпадет из окна, не обольётся кипятком, не обрушит на себя гладильную доску вместе с утюгом. Мы в этом уверены! И вдобавок ко всему этому мы не заплатим ни-че-го. Эта наша абсолютная уверенность не будет нам ничего стоить. «Безвозмездно, то есть даром!», — как говорил один мультипликационный персонаж.

И из таких минут и часов «сидения с ним (с ней)» рождаются годы. Годы, проведенные нами один на один с бабушками. Они — бабушки — исподволь, шёпотом, маленькими шажочками, капля за каплей превращают нас в самостоятельного человека, плавно входящего в жизнь, как в воду по пологому дну. А слава при этом вся достаётся мамам и папам. Ну, ещё бы, они же