– Неважно выглядишь, Дима, – сказал Радзин. – У тебя проблемы?

– Почему? Нет, – ответил Власов и слегка покраснел. – Я теннисом начал заниматься, – сообщил он. – Хожу на корт вторую неделю, а мышцы до сих пор болят. Утром подниматься с постели – как на пытку.

– Спорт – это хорошо, – одобрил Радзин, – надо бы и мне кости маленько размять. Ну, если дело только в спорте…

– Конечно! – ответ его показался Радзину несколько нервным. – А что еще может быть?!

– Что у нас с кредитами?

– Заседание правительственной комиссии намечено на пятнадцатое.

(«Опять как-то уж слишком поспешно!»)

– Почему на пятнадцатое, Дима? Это же через две недели! Ты говорил, что все должно решиться не позже четвертого.

– Так и должно было быть. Но в последний момент наш вопрос перенесли на следующее заседание.

– Причины? – отрывисто спросил Радзин.

– Ничего определенного, как мне кажется… Обычная перестановка в рабочем порядке.

– Тебе кажется? Ты связывался с Зыбиным?

– Вообще-то я пытался неоднократно, но…

Радзин устало вздохнул.

– Слушай, Дима, ты не хуже меня знаешь, что в неожиданных перестановках не бывает ничего обычного. Особенно когда речь идет о больших деньгах. На все есть причины. Должны быть! Немедленно переговори с Зыбиным. Нет! Пожалуй, я с ним сам поговорю. У тебя больше ничего важного?

– Нормальные текущие вопросы. Если вы хотите, я могу подробно…

Дождавшись утвердительного кивка Радзина, Власов раскрыл свою папку и принялся выкладывать документы, сопровождая каждый довольно точными и краткими комментариями. Радзин слушал, испытывая сожаление, что согласился. Здесь Дима был полностью в своей стихии, он прекрасно владел темой, и это, без сомнения, позволило ему полностью избавиться от нервозности. Радзин сознавал, что совершил небольшую тактическую ошибку.

– Скажи, Дима, – прервал он финансового директора посреди изложения сути сложной операции с трансфертами, – ты с этим гангстером – Ларионовым – поддерживаешь контакты?

– Постольку-поскольку это необходимо, – ответил тот после небольшой паузы. – Деньги он перечислил, как договаривались. Теперь звонит мне примерно раз в неделю.

– Зачем?

– Наверное, беспокоится. Как-никак двадцать миллионов…

– Чушь какая-то, – неприязненно сказал Радзин. – Какого черта он беспокоится, когда у нас официальный контракт!

– Это – Ларионов, – объяснил Дима. – У него свои представления о том, как сегодня ведутся дела, Сергей Юрьевич. К тому же мне кажется, что я ему нравлюсь.

– Насколько я знаю, ты предпочитаешь женщин? – Радзин кивнул на дверь, за которой сидела секретарша.

– Ему нравится со мной общаться, – сдержанно обиделся Власов. – Ему нечасто приходилось встречаться с людьми нашего круга.

– Думаешь, для него это имеет какое-то значение? – удивился Радзин. – Да ему на все плевать, лишь бы зеленые шелестели.

– Это не так, – покачал головой Власов. – Он, конечно, бандит, но совсем не настолько примитивен. У него, Сергей Юрьевич, есть конкретная жизненная цель. Представьте, он совершенно искренне намерен добиться уважения сограждан.

– Боже ты мой, еще один сынок Корлеоне выискался! – вздохнул Радзин. – Значит, очень хочет попасть в благородное общество? Что ж! Сегодня это несложно. Купи депутатский мандат – и тешь душу в Думе, обойдется всего в пятьсот тысяч зеленых… Но ты меня заинтересовал. Надо бы мне с ним как-нибудь познакомиться. Все-таки деловой партнер.

– А вы знаете, он будет этому очень рад. Иногда мне кажется, что он об этом просто мечтает.

– Но только не сейчас! Пусть пока мечтает. До полного завершения операции мне рядом с бандитами светиться совершенно ни к чему. Ну ладно, заканчиваем. Продолжай!

Вошла секретарша, поставила на столик кофейник и чашки, разлила кофе и неслышно удалилась. От внимания Радзина конечно же не ускользнул их короткий с Власовым обмен взглядами.

– Не обижаешь девочку? – спросил он и, заметив, что Дима тут же начал надуваться, успокаивающе махнул рукой. – Шучу. Девочка на самом деле хорошая. Мне, старику, на вас приятно смотреть.

– Ну, скажем, на старика вы не очень похожи.

– Это тебе так только кажется… У меня, Дима, многое уже позади, а у тебя – нет. В том числе совершенные ошибки. В этом разница.

– Уж не знаю, как это и воспринимать, – сказал Власов. – Ошибок совершать не хотелось бы.

– И я тебе того же желаю, – кивнул Радзин. – Это весьма болезненно. Особенно, если касается личных вопросов. Думаю, ты меня понимаешь.

– Да, – неопределенно пробормотал Дима, но в лице его при этом что-то неуловимо дрогнуло, и Радзин остро почувствовал, что Власову известно о его проблемах в отношениях с Юлией.

«Знает. Хотя знать не должен. Никто не должен знать, кроме Шаврова и его ищеек. Значит, все-таки Димочка? Ах ты, щенок!»

– Ладно, Дима, оставь мне эти бумаги, я их просмотрю. А с Ларионовым действительно надо бы увидеться. Я подумаю, как это можно будет организовать…

Когда Власов вышел, в кабинет заглянула секретарша.

– Сергей Юрьевич, я пойду пообедаю?

– Иди, Марина, – разрешил Радзин.

Правильно угадав об информированности Власова, он, однако, ошибался насчет источника информации. Дима действительно знал, что в семье шефа серьезные нелады. Но сказала ему об этом Марина, случайно подслушавшая разговор шефа с «доброжелателем». Надо сказать, Власов принял это к сведению весьма равнодушно: все, что впрямую не касалось работы, его интересовало очень мало.

За исключением самой Марины, с которой он в данную минуту в своем кабинете азартно занимался любовью, используя таким образом время своего и ее обеденного перерыва.

* * *

Варлам был уверен в успехе, уверенность его возросла стократно, когда собаки вывели их на совсем еще теплую лежку беглецов. Хорошо, что Кержак ему больше не мешает, Варлам и без его указки способен сделать то, что нужно. Сейчас Кержака с простреленным пузом тащат на носилках в Мажар, а погоней командует Варлам.

Вместе с ним было еще пятеро – опытных лесовиков, читающих следы не хуже собаки и способных попасть белке в глаз, не испортив шкурки. Та неудача в распадке не в счет, ни Кержак, ни Варлам, никто другой просто не ожидали ничьего постороннего вмешательства. Беглецы (или их трупы) были бы в их руках, кабы не чужаки, непонятно откуда взявшиеся. Но когда смятение прошло, осталась злость и желание отомстить. К тому же отпускать беглецов было никак нельзя.

Варлам не спрашивал у Кержака совета или разрешения на продолжение погони, потому что тот был без сознания. Но догнать врага по своей охоте кликнулись все. Пятерых Варламу пришлось отправить обратно в село. Двое получили ранения – не такие тяжелые, как у Кержака, но по тайге с ними уже не побегаешь. Да и Кержака тащить кому-то надо было. У них остались только две собаки из четырех. За погибших собак с чужаков будет отдельный спрос. Таких лаек, как в Мажаре, по всей тайге не сыскать.