– Только как работник моего отдела. Во всех остальных смыслах он грамотный, образованный и крайне неглупый человек. Картины пишет. Не могу судить, насколько они талантливы, я в этом не разбираюсь, на мой вкус – достаточно однообразны. Но ведь сам факт, что человек много лет занимался одним делом и вдруг занялся совершенно другим, о многом говорит, согласитесь. Не каждый на это способен. Все-таки большинство из нас обычно встает в какую-то колею и двигается по ней, пока на пенсию не попросят.

– Вы сказали: образованный, – заметил Антон. – Вы имели в виду что-то конкретное?

– Он меня однажды очень удивил. – В этот момент Ольга улыбнулась солнечно и как-то восторженно и совершенно перестала походить на строгую деловую женщину. – Именно благодаря Володе Власову я узнала о термине «газлайтинг» и о фильме «Газовый свет». Вы видели этот фильм?

– Нет. Даже не слышал о таком.

– Вот и я не слышала! Это американский фильм сороковых годов, его помнят в основном специалисты, киноведы, кинокритики. А наше с вами поколение о нем и знать не знает. Оказывается, Власов этот фильм знает, и не понаслышке. Его мать преподает во ВГИКе, и американское кино тридцатых-сороковых годов – ее специальность, вот Володя, видимо, вместе с ней все эти фильмы и посмотрел. Антон. – Ольга внезапно понизила голос и наклонилась над столом, приблизив лицо к его лицу. – Степан уронил мороженое на джинсы, скажите Василисе, чтобы взяла салфетку и помогла ему вытереться.

Антон повернулся к детям. И точно: на коленке у Степки красовалась приличная клякса быстро таявшего мороженого. Он рванулся было, чтобы самому вытереть пятно, но почему-то вспомнил странные слова Ольги: «Скажите Василисе». Непонятно. Но еще более непонятным было то, что он послушался.

– Вася! – позвал он девочку и глазами указал ей на место «аварии».

Васька немедленно подхватилась и захлопотала вокруг братика.

Антон с интересом посмотрел на Ольгу.

– Может, объясните?

– Что?

Она глядела на него яркими темно-карими глазами из-под длинной челки, и из этих глаз буквально выплескивались одновременно и нежность, и смех.

– Ваши педагогические приемы.

Она снова наклонилась над столом, на этот раз Антон подался ей навстречу.

– Никаких приемов. Просто я хорошо помню себя в детстве. Я терпеть не могла, когда со мной обращались как с маленьким ребенком. А если со мной говорили как с равной, я готова была горы свернуть. И вообще, я сюсюканья не выношу. Ребенок – это личность, и любой ребенок намного умнее, тоньше и наблюдательнее, чем о нем думают взрослые, особенно его родители. А любая личность достойна того, чтобы к ней относились с уважением. И уж во всяком случае, как мне кажется, не нужно делать за ребенка то, что он прекрасно может сделать сам.

– В том числе выбрать еду по меню? – засмеялся Антон.

– В том числе и это, – кивнула она очень серьезно. – Я понимаю, вы боялись, что, будучи предоставлены сами себе, они закажут гору еды, которую не смогут одолеть. Но, как видите, они сделали совершенно нормальный выбор: по одному десерту и по одной порции мороженого. Не по десять, и даже не по пять. А вообще-то дети у вас замечательные!

Антон расплылся от удовольствия.

– Правда?

– Чистая правда.

Лицо Ольги Виторт при этих словах было таким сияющим и искренним, что с трудом верилось, будто эта женщина может стремиться быть похожей на Лару Крофт. А что, если спросить? Только аккуратно, чтобы не вылезло то неприглядное обстоятельство, что оперативники копались в ее личной переписке и вообще как-то собирали о ней информацию в интернете.

– Ольга, Власов мне сказал, что вас на работе называют Ларой Крофт. Это правда?

Она молча кивнула.

– Да. И что?

От сияющей улыбки не осталось и следа, снова перед Антоном сидела собранная и настороженная собеседница.

– Ничего, просто интересно: почему?

– Так проще для карьеры, – коротко ответила она. – Не будешь жесткой в бизнесе – ничего не добьешься.

– А чего вы хотите добиться? Высоких постов?

Она задумчиво покачала головой и неожиданно снова улыбнулась, мягко и будто бы даже неуверенно.

– Я хочу только одного: независимости. А независимость могут дать только деньги. Я буду строить свою карьеру ровно до того момента, пока не заработаю достаточно.

Антон не был полностью согласен с такой позицией, но спорить не стал. Какой в этом смысл? Главное – он узнал то, что хотел узнать. И о Владимире Власове, и о его начальнице Ольге Виторт.

Он попросил счет, и Ольга немедленно достала кошелек и положила в папку с чеком деньги за выпитый ею кофе. Антон оценил этот жест и протестовать не стал, хотя сумма его не разорила бы. Человек стремится к независимости, зачем ему мешать?

Едва они вышли из кафе на улицу, Степка, к огромному удивлению Антона, схватил Ольгу за руку.

– А вы пойдете с нами на карусели кататься?

Ну надо же… К Лизе Степка даже близко не подходил, а если она пыталась его обнять – старательно уворачивался.

Карусель в планы Антона Сташиса сегодня не входила. Надо отвезти детей к Эле и мчаться в Москву. Он выразительно посмотрел на часы.

– Про карусель мы не договаривались, – твердо ответил он. – Мне нужно вернуться на работу.

– Ну па-ап, – начал канючить Степка, при этом за руку он дергал почему-то Ольгу.

– Степа! – строго сказала Василиса. – Ты что, не слышал? Папе надо на работу.

– А пусть он едет на работу, а мы с тетей Ольгой на карусели пойдем.

– Нет, Степан, сегодня не получится. – Ольга сохраняла полную серьезность. – Если бы мы с тобой раньше об этом договорились – тогда другое дело. Но мы же не договаривались. И мне нужно ехать в другое место.

– А если мы потом договоримся, вы приедете с нами покататься? – допытывался мальчик, по-прежнему не отпуская ее руку.

– Если договоримся – обязательно. Мы же взрослые люди, а взрослые люди всегда сначала договариваются. Правда?

– Правда, – важно кивнул Степка, с явной неохотой отпуская ее руку.

Они распрощались на парковке и разъехались каждый в свою сторону. Степка выглядел расстроенным, Вася была задумчивой.

– Когда ты приедешь? – грустно спросила девочка, выходя из машины перед домом, где жила Эля. – Завтра?

– Не обещаю, – честно ответил Антон. – Ты же понимаешь, это не от меня зависит. У меня такая работа.

– Я понимаю, папа. А Ольга…

Она замялась.

– Что – Ольга?

– Она еще приедет к нам?

Антон прижал металлический кружочек электронного ключа к замку и толкнул калитку.