—Сегодняшняя тема будет посвящена мифам о тотальном превосходстве и доминировании мастеров на поле боя,— сказал Артём Никитич, просверлив во мне дыру размером с футбольный мяч.— Ма́стера можно считать универсальной боевой единицей, мобильной, наделённой большой огневой мощью, и прочее, прочее, но обладающей рядом недостатков, выявленных ещё в Первую мировую войну. Из них выделяют два основных. Первое — мастера легко убить. К примеру: применение артиллерии, крупнокалиберные и зажигательные боеприпасы, использование химического оружия. Средняя противопехотная мина так же опасна для мастера, как и для любого другого бойца, если он на неё наступит. Отсюда следует вывод, что мастер на поле боя полезен только в качестве поддержки, а не основной ударной силы. Второй недостаток — мастер не может компенсировать уязвимость боевой мощью. Серьёзные масштабные техники, чаще всего затратны и их можно применить ограниченное количество раз. Недостаток живучести практически сводит к нулю его эффективность во время серьёзного военного столкновения.

Артём Никитич сделал паузу, перевернул страницу, с которой читал лекцию.

—Остановимся на первом пункте,— сказал он.— Что может предпринять боевая группа экспертов и специалистов при столкновении с мастером? Практика показывает, что эффективнее всего использовать светошумовые и бронебойные боеприпасы, а также крупный калибр. Поэтому в отряде экспертов, противодействующих мастеру, должен быть минимум один снайпер, предварительно занявший удобную позицию для поражения цели…

Слушая лекцию, я подумал, что она неплохо бы звучала в стенах военной академии, где как раз и готовили специалистов по борьбе с мастерами противника. Возможно, она как раз и была взята оттуда и немного доработана, чтобы не нагружать студентов специфической информацией. Я по большей части всё это знал, но было интересно послушать. Мастеров ещё с Первой мировой войны, когда стало понятно, что на поле боя от них не так много толка, как считалось ранее, начали использовать в диверсионных операциях. Высадиться в тыл к противнику, устроить большой переполох, сжечь что-нибудь важное и быстро отступить, здесь им не было равных. Жаль, что на этой лекции Артём Никитич не касался вопроса Великих мастеров, так как их участие в войне было совершенно другим. Даже сейчас, в век ракет и высокоточного и разрушительного оружия, Великий мастер мог спокойно потопить половину кораблей небольшого флота, как это было недавно продемонстрировано в Южно-Китайском море.

Если бы кто-то посторонний, не знакомый с силой, слушал лекцию, то он бы подумал, как тяжело живётся мастерам и как непросто им бывает в бою. И я соглашусь, что да, действительно тяжело. Сколько неопытных групп погибло в той же Африке, когда чернокожие дикари заманивали их в ловушку и расстреливали из двадцатимиллиметровых ручных пушек. Поэтому любому мастеру необходима опытная команда прикрытия. Его задача в том, чтобы в нужный момент проявить силу и раздавить противника. Как пример можно взять тот диверсионный отряд японцев, высадившихся на Курильских островах. Та парочка с чокнутой огненной бабой понимала, что даже если на острове нет ни одного мастера, действовать они должны скрытно и осторожно. Почувствуешь силу и преимущество над простыми солдатами, высунешься и получишь заряд из гранатомёта, который оторвёт тебе руку или ногу. И что толку, если ты стрелка сможешь сжечь огненным смерчем, ногу обратно не приклеишь. Есть такое мнение, что с развитием оружия, мастера будут становиться всё более уязвимыми.

—На сегодня всё,— подытожил Артём Никитич, закрывая папку.— Жду списки присутствующих. Остальные свободны. Кузьма Фёдорович, Вас попрошу остаться.

Студенты шумно засобирались и уже через пару минут в помещении никого, кроме нас, не осталось. Артём Никитич бегло пробежал взглядом по листочкам с именами, которые ему оставили, убрал их в папку.

—Добрый день,— поздоровался я, подходя к кафедре.— Хорошая лекция, мне понравилась. Обязательно приду на следующую и на практические занятия загляну.

—Спасибо за оценку,— сказал он, затем кивнул Алёне.— Соломина.

—Здравствуйте, Артём Никитич.

—Кузьма Фёдорович, ты утром встречался с охотником за головами Пойзоном.

—Если это вопрос, то да, встречался. У него возникла сложность с техникой защиты, я дал ему консультацию. Он ещё раз заглянет к нам, дня через три.

—Ты же в курсе, что он разыскиваемый преступник?

—Ну вы-то должны понимать, что это всё игры правительства и огромное лицемерие. Все охотники за головами — разыскиваемые преступники, но при этом у них особые паспорта, позволяющие свободно перемещаться по миру. Им с оружием на самолёт можно подниматься. А Бэр даже не в чёрном списке.

—Это не игры и лицемерие, а компромисс. И государство строго наказывает тех, кто пользуется услугами охотников за головами.

—Как с Орловыми, когда они группу Американца наняли?

—Кузьма Фёдорович, не язви,— серьёзно сказал он.— Сейчас на кону стоит репутация МИБИ, и появление в стенах международного института такого человека как Пойзон — недопустимо.

—Я всё понял, в следующий раз буду встречаться с ним в городе. Простите, если доставил хлопоты и неприятности.

—Хорошо, если ты это понимаешь,— Артём Никитич кивнул.— В следующий раз, только вне территории МИБИ.

—Обещаю,— сказал я, добавив раскаяния в голос.

—Это не в моей компетенции, но что за шум был утром в администрации? Чем ты успел расстроить Насонова? Это начальник службы, занимающейся размещением наследника на территории МИБИ. Пришлось сделать ему выговор, чтобы не ругался в присутствии женщин и не кричал.

—Житья они мне не дают,— улыбнулся я.— Заняли кухню на этаже и никого туда не пускают. Вот я их оттуда и попросил. Надеюсь, они не станут испытывать моё терпение и проверять, сдержу ли я слово выкинуть их из окна или нет.

—Теперь всё понятно. Пока за тебя заступается Геннадий Сергеевич, можешь продолжать в том же духе,— он показал большой палец.

Я не совсем понял, похвалил он меня или, наоборот, предупредил, чтобы не связывался с ними.

—Хотел попросить Вас немного позаниматься со мной,— вспомнил я.— На полигоне, хотя бы раз в неделю, не дольше часа. Я защитную технику от пагубной силы тренирую, но без практики не могу понять, есть прогресс или нет.

Он задумчиво посмотрел на меня. Показалось, что откажет.

—Моя сила не связана с пагубной, но позаниматься можно,— в итоге сказал он.— У тебя следующее занятие во сколько? Или ты свободен сейчас?

—Свободен,— быстро сказал я.

—Соломина, бери в помощь Никитину и проконтролируйте, чтобы на полигоне никого не было.

* * *

Осторожно заглянув в окно учебного корпуса, я увидел пустой класс на десять парт. Доска от стены до стены исписана иностранными словами, по-моему, на французском языке. На первом ряду одиноко сидит Николай, что-то записывая в пухлую тетрадь. Я пару раз тихонько постучал, привлекая его внимание, помахал рукой, когда он меня заметил. Оглянувшись на дверь, Николай быстро прошёл к окну, открывая его.