Чего я не понимаю и о чем немного сожалею, так это почему я столько лет развлекался на вечеринках и бездельничал, шатаясь по кафе вместе с людьми, лиц которых теперь даже не вспомню. Ради чего? Двадцать лет – хорошее время, но разве стоило так бездарно его растратить? Когда я лежал в томографе, я осознал, что промотал эти годы своей жизни на вечеринках и в кафе, а мог бы провести их с сыном, если бы повзрослел чуть раньше. Почему кто-нибудь не отбросил правила хорошего тона и не сказал мне прямо, что я трачу свою жизнь впустую?

Прислушивайтесь ко времени, мудрейшему из всех советников.

Плутарх, философ

Чтобы добиться многого, необходимы две вещи: план и недостаток времени.

Леонард Бернстайн, композитор

В 1962 году французский спелеолог Мишель Сиффр, которому было тогда двадцать три года, провел два месяца в пещере[159]. Он хотел пожить вне времени, изолировав себя от изменений света, звука и температуры, чтобы понять, как люди воспринимают время при отсутствии очевидных маркеров. Когда Сиффр вышел из пещеры, ему казалось, что он находился под землей двадцать пять дней, а это составляло чуть меньше половины того времени, которое он действительно там провел. Сиффр потерял счет времени. На протяжении следующих десятилетий было проведено много подобных экспериментов, благодаря которым мы знаем, что нашему мозгу трудно отслеживать время в течение длинных промежутков, не имеющих четких границ. Мы сжимаем время, если оно не размечено определенными маркерами.

Так проходят дни и годы, и мы задаем вопрос: «Куда же девалось все это время?»

Возраст от двадцати до тридцати лет может превратиться в жизнь вне времени. После окончания учебы мы оставляем позади единственную жизнь, которую когда-либо знали, – аккуратно упакованную в отрезки размером в семестр, внутри которых были заключены наши цели. Но вот наша жизнь раскрывается, а учебные планы исчезают без следа. Есть дни, недели, месяцы и годы, но нет способа узнать, когда и почему следует пережить то или иное событие. Это может ввести в заблуждение и превратить жизнь в некое подобие существования в пещере. Один мой двадцатилетний клиент проницательно заметил: «В двадцать с лишним лет время воспринимается совсем по-другому. У вас масса времени, за которое так или иначе должно произойти множество разных событий».

Лора Карстенсен – исследователь Стэнфордского университета – занимается изучением времени. Когда ей исполнился двадцать один год, она попала в автомобильную аварию и несколько месяцев пролежала в больнице, где начала размышлять о том, как молодые и пожилые люди воспринимают время, отведенное им на земную жизнь. Эти размышления помогли ей сделать карьеру: она стала изучать отношение людей к возрасту и времени и то, какое влияние это оказывает на их жизнь.

В ходе одного из последних проектов Лора Карстенсен, работая с молодыми людьми в возрасте от двадцати до тридцати лет, пыталась разобраться, почему одни люди делают пенсионные сбережения, а другие нет. Должна вам честно признаться, что за все время моего общения с юношами и девушками двадцати с лишним лет вопрос о пенсионных планах почти никогда не поднимался. Было бы очень хорошо копить деньги начиная с двадцати лет, но в этом возрасте есть и более насущные проблемы, такие как оплата счетов и погашение кредита. Поэтому в исследованиях Лоры Карстенсен мое внимание привлекли не вопросы, связанные с пенсионным обеспечением, а скорее метод, который она применила.

Для того чтобы помочь молодым людям двадцати с лишним лет представить, какими они станут в будущем, Лора Карстенсен использовала виртуальную реальность[160]. В одном случае условия эксперимента были такими: двадцать пять участников должны были погрузиться в виртуальную реальность и увидеть в виртуальном зеркале цифровое изображение самих себя в текущий момент. В другом двадцать пять испытуемых погружались в ту же виртуальную реальность, но вместо цифровой версии самих себя в текущий момент они видели себя, постаревших, в будущем. Таким образом, вторая группа участников эксперимента видела проекцию того, как они будут выглядеть в старости.

После того как испытуемые вышли из виртуальной реальности, их попросили положить какую-то сумму денег на гипотетический пенсионный сберегательный счет. Те участники эксперимента, которые видели в зеркале текущую версию себя, положили на этот счет в среднем по 73,9 доллара, тогда как те, которые видели себя в будущем, внесли на пенсионный счет более чем вдвое больше, в среднем по 178,1 доллара.

Это исследование поднимает, пусть и в виртуальном пространстве, главную проблему поведения человека: смещение предпочтений в пользу настоящего. Люди всех возрастов и слоев общества не воспринимают будущее всерьез, предпочитая сегодняшнее вознаграждение тому, которое могут получить завтра[161]. Для нас важнее иметь 100 долларов сейчас, чем 150 долларов в следующем месяце. Мы выбираем шоколадное пирожное и обновку сейчас, а с тренажерным залом и кредитной карточкой решаем разобраться позже. И это свойственно не только молодым людям после двадцати. Это общечеловеческое качество, лежащее в основе пагубных привычек, прокрастинации{18}, проблем со здоровьем и легкомысленного отношения к пенсионным сбережениям. Во многих случаях бывает трудно думать о том, что произойдет в неопределенном будущем, и придавать этому какое-то значение.

Однако двадцати-тридцатилетние особенно предрасположены к смещению предпочтений в пользу настоящего. В их мозге еще происходит процесс формирования опережающего мышления, которое необходимо для предвидения последствий и планирования будущего. А когда они все же обращаются к близким друзьям и старшим людям с вопросами о жизни, те только хлопают их по плечу и произносят дежурные фразы типа: «Все образуется. У тебя еще масса времени впереди».