Нужно поговорить с растущей маргиссой, точнее, с запертой в ней айэ Тайрой Вирт. Вдруг ее разум заметил то, что ускользнуло от моего. Не чужие ведь мы с ней после всего, пусть поделится.

Я промокнула губы салфеткой, бросила ее на стол и поднялась. Архивариус с дочерью тоже подскочили.

— Останьтесь, вы ничего не ели, — махнула я рукой и направилась к дверям. За ними дежурил мой неразлучный охранник Кенз и дворецкий, ждавший, чтобы сопроводить меня в лабораторию.

— Проснулись еще трое, — шепнул мне старик по пути.

Отлично. Дэйтар вернется, а у него — полный штат прислуги.

— А жрецы еще не проснулись? — усмехнулась я.

— Пока никаких новостей.

Решили нас подинамить? Подождать казни графа? Или падения столицы от полчищ зомби? А я тут рискую в тотализатор проиграть!

— Может, им заплатить какую-нибудь мзду?

— Граф не оставил распоряжений на этот счет, а вы, миледи, к моему прискорбию, пока лишь таинэ. Вы можете распоряжаться по хозяйству, приказывать слугам, но финансы, увы, вне вашей сферы.

— А кому милорд доверил свою печать?

— Малая у меня. А большую печать — никому, таинэ. Даже сэр Гринд не имеет права потратить ни медяка сверх определенной на содержание суммы.

— А какая мзда могла бы заинтересовать жрецов и сподвигнуть их на переговоры?

— Меньше чем за сто золотых они и пальцем не пошевелят. И учтите, что их двое, миледи.

— Двести золотых для нас не проблема. Передайте, что мы оплатим их транспортные расходы. А что со связью с внешним миром?

— Через чееры с Верхним пока односторонняя. От них к нам. Нейсон должен связаться со мной и доложить о новостях. Главный портал работает нестабильно. Пришли, миледи.

Мы остановились перед массивными дверями лаборатории. По резному металлу пробегали голубые сполохи, как блики по крылу ворона. Красиво, но сбивает с мысли. Я встала к двери спиной.

— Минутку, Энхем. Когда Нейсон свяжется с вами, скажите, что мы согласны держать храм Небес постоянно действующим на территории Орияр-Дерта, и выделяем на содержание двух жрецов… скажем, двести золотых ежемесячно. Каждому.

До осени мне денег хватит, а там наш договор будет завершен, и Дэйтар с его некромантами отправят меня домой, на Землю. И пусть дальше сам разбирается с мирами, жрецами и Небесами.

— Но, миледи, граф никогда не пойдет на такую сделку! — в ужасе воскликнул дворецкий.

— Естественно, не пойдет, потому что сделку совершаю я, как его нареченная. Это во-первых. Во-вторых, если его казнят, ему будет все равно.

— Но откуда у вас такие деньги? — воскликнул старик, но тут же спохватился: — Простите, таинэ. Но всем известно, что ваш двоюродный брат был плохим опекуном.

Вором он был. Наглым сволочным вором. Хотя мой жених и отобрал у него украденное и вернул мне в качестве свадебного подарка. Но, как оказалось, свадьба в Риртоне очень длинный процесс. Месяцами длится, и не все невесты доживают до брачной ночи. Так что в ближайшем будущем голодать мне не дадут, но мое богатство зависит только от моего ума и удачи.

— Мне со вторым опекуном повезло, мэйстр Чесс, и я получила неожиданное приданое. — Уголки моих губ приподнялись в тихой улыбке Моны Лизы, а рука потянулась к бриллиантовому колье, обнимавшему шею. Пусть дедушка Энхем думает, что я имею в виду бесценные королевские подарки. С другой стороны, мне и впрямь не жаль будет расстаться с нежеланными дарами, если деньги кончатся или выигрыш в тотализатор будет не в мою пользу. Я покосилась на Кенза. Парень улыбался так же загадочно, но смотрел в сторону, чтобы дворецкий не засек. — Открывайте уже. Кенз, ты останешься снаружи.

Маргиссу охраняли так серьезно, словно это атомная бомба новейшей разработки.

За массивной черной дверью лаборатории, защищенной запорами как обычными, так и магическими, опутанной охранками и ловушками, скрывалась еще одна, более толстая, ослепительно-белая, с острыми и такими длинными и частыми шипами, что прикоснуться невозможно. И каждый шип оплетен разноцветной сетью заклинаний. Феерическое зрелище.

Что-то я не помню этого препятствия, когда приходила сюда первый раз с Дэйтаром. Значит, возвели специально для маргиссы.

Дворецкий произнес заклинание, сеть нехотя растаяла, шипы втянулись в дверь, не оставив ни малейшего следа на поверхности, словно она была вертикально стоящей плотной жидкостью. Затем в ход пошли хитрые изогнутые ключи для трех замков. Да, такое не взломать при всем желании.

Когда дверь распахнулась, я увидела абсолютно пустое помещение с длинным мраморным столом посередине. Стол был знаком, я видела его при первом визите. Но маргиссы на нем не было.

В полном недоумении я повернулась к дворецкому. Он невозмутимо направился к боковой каменной стене и нажал на невидимый рычаг. Часть стены отъехала, обнажив еще одну дверь из непонятного блестящего, как голографическая фольга, материала. Шипов не видно, но поверхность так подозрительно вспучивалась, что стало ясно: за мерцающей завесой прячется что-то похуже острейших игл.

— Минутку, дедушка Энхем, — остановила я дворецкого.

Мне надо было сначала выяснить кое-что по горячим следам. Здесь мы одни и нас невозможно подслушать никаким шпионам. И, подозреваю, даже сам Лаори-Эрль не сможет, судя по мерцающей пленке, обволакивающей стены, низкие своды и пол. Дэйтар серьезно подстраховался.

— Слушаю, внучка. — Темный маг замер, но рук не опустил, готовый снимать запирающие заклятия с препятствия.

— Я никогда не поверю, мэйстр Чесс, что граф не оставил вам приличную сумму на непредвиденные расходы.

— Оставил, — не стал отпираться старик. — Но не для подкупа жрецов, с которыми у него сложные отношения, и не на содержание храма Небес в Орияр-Дерте. Лорд будет в гневе, когда узнает, какой ценой куплена его свобода.

— Главное, он будет жив.

— Миледи! — Дворецкий, всегда говоривший мне наедине ласково «внучка», тоже перешел на официальный и очень раздраженный тон. — Уверяю, его не казнят. Его невозможно казнить! Никто не рискнет!

— Ты так уверен? — не выдержала я. Ссориться с моим единственным другом в замке я не хотела. Кенз не в счет, он партнер, но пока еще не друг.

Старик мгновенно смягчился:

— Послушай, внучка. Вороны были закляты королевской кровью династии Энжо. Это заклятие высочайшего уровня, а они всегда сродни проклятию, передающемуся по наследству. Как у любого родового заклятия такого уровня, у него есть обязательное условие саморазрушения. И Дэйтар и король Артан Седьмой знают, что в момент казни исчезнет связавшее Хаора и его потомков древнее заклятие, и палач получит не обезглавленный труп Дэйтара, а живого и свободного демона. Пусть еще не достигшего двадцатипятилетия демона, не обладающего полнотой магии Нижнего мира, но все знают, что происходит с рекой, когда она прорывает плотину. Место казни просто сметет вместе с городом, дворцом и всеми обитателями.