Тут оркестр заиграл вальс.

– Могу я пригласить вас на танец, кузина Клер? – С едва заметной улыбкой Хью подал ей руку, но взгляд у него был напряженный.

Клер не нашла в себе сил отказаться. Сделав глубокий вдох, она кивнула и подала герцогу руку.

– Увы, сдаюсь перед обстоятельствами, – пробормотал лорд Винсент. Поклонившись Бет, он спросил: – Леди Элизабет, вы танцуете?

Хотя Клер заметила, что сестра ушла с лордом Винсентом, она никак на это не отреагировала. А ведь ей следовало всеми силами противиться тому, чтобы сестра общалась с самым известным распутником.

Когда Клер с Хью вышли на танцпол, там уже кружились пары. Не желая встречаться с ним взглядом из страха, что он – как и другие – все прочтет по ее лицу, она не поднимала глаз. Он обнял ее за талию, она положила руку ему на плечо, держа положенную дистанцию, и они закружились в танце.

В какой-то момент Клер вдруг стала замечать, что получает удовольствие от музыки и от танца. Но конечно же, более всего воодушевляло то, что она вальсировала именно с ним, с Хью.

– Ты прекрасна, – послышался его голос, и Клер наконец-то подняла на него глаза.

Хью, несомненно, брился перед выходом, но ей показалось, что его щеки и подбородок уже потемнели. Губы же кривились в едва заметной улыбке, а серые глаза излучали нежность.

– Я тебя люблю, – сказала она. Она не собиралась этого говорить, но слова вырвались у нее сами собой, очевидно, под воздействием его взгляда.

Его глаза расширились, и он еще крепче сжал ее пальцы. А потом вдруг рассмеялся.

Невероятно! Она сказала, что любит его, а он смеется! Какое унижение!

Клер вскинула подбородок и воинственно посмотрела на него. Если бы она так же взглянула на своих сестер, те бы пришли в замешательство. Немного помедлив, она сквозь зубы процедила:

– Вам смешно? Что в моих чувствах смешного?

В этот момент Хью делал поворот в танце. Он покачал головой, но это нельзя было принять за отрицание, потому что глаза его блестели, а уголки рта подрагивали в зарождающейся улыбке.

– Клер… – Теперь он смотрел на нее с изумлением. – О, Клер, только ты, моя милая, могла сказать такое в «Олмаке», когда десятки глаз следят за каждым твоим движением и десятки сплетников и сплетниц ищут повод для скандала. Что же мне ответить тебе, моя милая?

Слова «моя милая» смягчили ее, но не очень. Нахмурившись, Клер язвительным тоном проговорила:

– Ты мог бы попытаться сказать, что тоже любишь меня.

– Глупышка, – сказал он снисходительно. Прежде чем Клер успела ответить – а она собралась дать достойный ответ, – музыка разразилась бурным финалом, танец закончился.

– Я должен уехать, – сказал Хью неожиданно и склонился к ее руке. – Жди меня через четверть часа в холле.

Он должен уехать? Что это значит? Клер оскорбилась, но все же заволновалась. Она кивнула в знак согласия, и тут к ним подошли лорд Винсент и улыбающаяся Бет. Хью отвел Клер к креслу, где сидела тетя Августа – она разговаривала со своей подругой леди Купер, – обменялся с ними любезностями, затем откланялся и ушел. Бет же в этот момент пригласили на следующий танец, и она удалилась под руку с очередным кавалером.

Леди Купер кивнула на удалявшегося Хью:

– Что ж, девушка хороша, могу это с уверенностью сказать, хотя она моя племянница. Но знаешь ли, Ричмонд, возможно, метит повыше. А впрочем… Пока еще рано говорить, но, похоже, они нравятся друг другу. Посмотрим, что будет дальше.

Клер внезапно поняла, что дамы обсуждают возможность брачного союза между Хью и Бет. Ей хотелось закричать: «Он мой!» – но пришлось прикусить язык. Он не ее. Во всяком случае, он принадлежал ей не так, как хотелось бы.

И он никогда не будет принадлежать ей по-настоящему.

Упав духом, Клер сказала, что пойдет в дамскую комнату, но вместо этого направилась в холл, чтобы встретиться с Хью. Ее терзала мысль о том, что Хью не сказал, что любит ее, не сказал, даже когда она выпалила собственное признание.

Похоже, ее чувства оказались безответными… Какой же дурой она себя выставила! С такими мыслями Клер вышла в прохладный темный холл и осмотрелась. Холл был пуст, только две пыльные пальмы стояли по углам. Даже Стивене, обычно охранявший вход, куда-то отлучился. И что-то жутковатое чудилось в этом помещении, освещенном только светом из многолюдных соседних комнат. Музыка, голоса, смех, доносившиеся из зала, не делали холл более приветливым.

Он появился будто ниоткуда – и она ахнула. Хью же взял ее за руку и повел в тень, из которой вышел. Через несколько секунд Клер оказалась в маленькой комнате, такой темной, что едва различались накидки, плащи, шали и мантильи по стенам. Пахло пылью и духами, и она догадалась, что они в раздевалке. Здесь было пусто, как и в холле, но более уединенно. Даже гардеробщик куда-то удалился – интересно, куда?

Внезапно Хью прижал Клер к стене и обеими руками уперся в панели по обе стороны от ее головы.

– Значит, любишь меня? – прорычал он, угрожающе нависая над ней.

Прежде чем Клер успела что-то сказать, он страстно ее поцеловал. С первым же прикосновением его губ она забыла об унижении, обняла его за шею и пылко поцеловала в ответ. Хью крепко прижимал ее к стене, и было очевидно, что он охвачен неистовым желанием.

Когда же он, наконец, поднял голову, у нее кружилась голова. Не в силах вымолвить ни слова, она прижималась к нему всем телом.

– И я тебя люблю, – проговорил он с дрожью в голосе и снова ее поцеловал, прижав к себе так крепко, что на сей раз она почувствовала вздувшуюся выпуклость пониже его живота.

«Неужели он возьмет меня прямо здесь и сейчас, среди накидок и плащей?» – подумала Клер. Ей хотелось, чтобы так и произошло, но он вдруг поднял голову и со вздохом отстранился от нее.

– О, Хью… – Даже если Клер и расслышала в своем шепоте мольбу, ей было наплевать. Стыда она не испытывала. От желания кружилась голова и подгибались ноги. Она снова его обняла – так просто он от нее не уйдет.

– Я должен уехать, – заявил он решительно. Она вспомнила, что это же Хью сказал в зале. – На несколько дней. Я для того и приехал, чтобы попрощаться.

Она смотрела на него в тревоге. Он не поехал бы в «Олмак» попрощаться, если бы отправлялся в обычную поездку по Англии. Она в ужасе прошептала:

– Куда ты едешь? Не… не во Францию? Это была скорее мольба, чем вопрос.

– Не могу сказать. – Он опять ее поцеловал, затем убрал ее руки со своей шеи. – А теперь иди. Я отослал Стивенса с поручением, он может в любой момент вернуться, и нельзя, чтобы он тебя увидел. За углом меня ждет Джеймс с каретой. Я вернусь самое позднее в среду. А потом посмотрим, что можно сделать с нашей… неразберихой.

Но в этот момент Клер заботила не столько «неразбериха», сколько опасность для Хью, которую она чувствовала всеми фибрами души.