Коннорс парил, пытаясь прервать цепочку горящей травы. Он подлетал с подветренной стороны и сбивал языки пламени потоком воздуха от лопастей. Я вернулся в парение и присоединился к Коннорсу и еще одному вертолету в их операции «перехват». Пламя разбилось о ветряную стену.

Пока мы торчали в Йа-Дранг, лагерь завалили рождественскими посылками. Подарки, консервированная ветчина, печенье, открытки и фотографии близких. Нам даже прислали большую картонную коробку с письмами от школьников со всей Америки на адрес палаточной столовой. «Дорогой американский солдат, – говорилось в одном из этих писем. – Я очень горжусь тобой. Я знаю, что ты победишь. Бекки, пятый класс, старший учитель – миссис Лэйк». Меня ждал фунтовый торт от Пейшнс, который она отправляла в сентябре. После трех месяцев в дороге он стал несъедобным.

За две недели до Рождества мы провели еще несколько вылетов в Долину Счастья, но теперь высаживали пехоту на возвышенностях, а не в самой долине.

Я стал летать вместе с Реслером. Мы были самыми молодыми уорент-офицерами в роте. Нам двоим доверили одну машину, и это была большая честь. Налет командира экипажа обычно засчитывался мне.

– Почему? Мы с тобой вообще-то равны, – возмущался Реслер.

– Не совсем. Я выпустился за месяц до тебя.

– И что?

– А то, что я старше тебя, Реслер. Ты пилот, а я командир экипажа.

– Будем меняться!

– Посмотрим.

Мы оба отрабатывали посадку на высоких платформах с более опытными пилотами из нашей роты. Эти платформы плавали в воздухе, словно небесные островки. Некоторые вершины холмов возвышались аж на восемьсот футов над долиной. Главная хитрость заключалась в том, чтобы держать точку посадки ниже уровня горизонта. Если точка забиралась за этот уровень, значит, машина шла слишком низко и вы попадали во власть вибраций встречных потоков воздуха с подветренной стороны холма. Заходя на посадку с тяжелым грузом сквозь эти завихрения, тянущие вниз, пилот рисковал врезаться прямо в холм. Восстановить высоту было тяжело из-за отсутствия пространства для нырка и набора воздушной скорости. Один капитан из нашего соседнего взвода допустил эту ошибку несколько дней назад, и в результате он кубарем покатился со склона, разбрасывая солдат и боеприпасы из раскрытых дверей «Хьюи». Он успел выбраться наружу и приземлился на все четыре конечности в яму-ловушку с заостренными кольями. Учитывая, что два других члена экипажа погибли, он еще легко отделался. Его отправили в Японию, чтобы прочистить дырки в коленях от всякого дерьма.

Мы с Реслером хорошо сработались – выручали друг друга подсказками.

Реслер управлял машиной, пытаясь выровняться над травянистой вершиной холма. Скорость вертикального снижения была высокой благодаря восьми ворчунам в грузовом отсеке. Мы оба понимали, что посадка будет жесткой.

– Мощность, – подсказал я.

– Я выжимаю все, что могу.

– Тогда выравнивайся лучше. А то расшибемся.

– Слушай, Мэйсон, сейчас я пилот. Все под контролем.

К счастью, дул сильный ветер. К счастью, потому что он раздул траву, и я увидел несколько огромных валунов на том месте, куда мы собирались садиться. Удар об эти валуны вполне мог опрокинуть нас и отправить кувырком вниз по другой стороне холма.

– Камни!

– Мм? – Гэри не видел их, потому что подлетал справа и не мог посмотреть вниз сквозь окно-каплю.

Мы рисковали разбиться.

– Камни! – я схватил рычаг общего хода и резко потянул за него.

Я не успел поставить ноги на педали, поэтому машина дернулась вправо. Мы неуклюже зависли над валунами, струя от несущего винта прибила траву вниз, и Гэри увидел их сам. Вертолет лениво скользнул поверх валунов. Перелетев через вершину холма, Гэри нырнул вниз с другой стороны, чтобы несущий винт заново набрал потерянные обороты

– Я только что спас твою никчемную жизнь, – сказал я.

– Да ну? От чего же?

– От тех валунов, слепой козел.

– Каких валунов?! – Гэри вспылил. – Какого ты вообще схватился за рычаг? Мог угробить нас обоих, – он неодобрительно качал головой, поднимаясь над долиной. – Тебе повезло, что я удержал машину, – сказал он.

Несмотря на то что мы летали каждый день, нам постоянно умудрялись ставить прививки: от чумы, от тропической лихорадки, от гепатита – регулярно. Мы всей душой ненавидели день прививок.

Пока ждал своей очереди внутри палатки, я наблюдал за солдатом, которому чинили большой палец. Я неотрывно следил за тем, как хирург пытался поддеть его ноготь. Он был расплющен до черноты. Когда хирург приподнял ноготь, черный гной прыснул наружу. Когда ноготь наконец-то отошел от пальца, я упал на колени. Что за дела? Простая операция подкосила мне ноги. Я чуть не потерял сознание.

– Зря смотришь на такие штуки, – прокомментировал медик.

– И правда, – я слабо кивнул с пола. – Была бы это обычная кровь…

Коннорса назначили пилотом новостной съемочной группы канала Си-би-эс, которая должна была снимать полет нашей с Гэри машины.

– Так, парни, сделайте все красиво, – Коннорс стоял возле моей двери в ангаре.

– Это как?

– Закладывайте виражи покруче, летайте ниже обычного, резче заходите на посадку. Типа того. В общем, сделайте все красиво.

Мы кружили весь день над долиной, высаживая пехоту, – в тот день в долине не было сражений – под прицелом кинокамер. Выполняя повороты на малой высоте, я подлетал к деревьям так близко, что гладил листья лопастями. Я нырял на посадку так резко, что ворчуны сзади визжали.

– Красиво, – одобрил Коннорс.

Пейшнс рассказывала, что видела сюжет по телевидению. Она знала, что вертолетом управлял я, потому что на двери была знакомая метка моей роты и потому что тот пилот летал так же, как я вожу автомобиль.

Как-то утром мы с Нэйтом и Реслером отправились в город. В тот день ничего не предвиделось, поэтому мы шатались по барам и глазели на девчонок. Нэйт утверждал, что у него иммунитет к вьетнамскому трипаку, поэтому он развлекался больше всех.

Внезапно нарисовалась какая-то задача, но поскольку мы были далеко, вся рота вылетела без нас. Мы вернулись пораньше в пустой лагерь. Там не было ни души, за исключением мерзавцев Боббси.

– К северу от Лимы началась большая заварушка, – объяснил Оуэнс. – Вы где были, парни? Командир в бешенстве. У вас была увольнительная? Там все серьезно. Говорю вам, командир просто в бешенстве.

Нэйт решил, что настал подходящий момент открыть консервированную ветчину, которую он отложил до Рождества. Мы ели молча. Ветчина была хороша.

После заката Лиз влетел сквозь двери палатки:

– Нового Парня убили.

– Что? – переспросил Гэри.

– Нового Парня. Ну того, из новичков. Пробили голову насквозь. Так, парни, готовьтесь к вылету.