Солнце, как кусок желтого масла, медленно таяло в небе над Стортфолдом. Я задержалась у родителей дольше, чем собиралась. Наконец я попрощалась со своей семьей, села в машину и поехала в Лондон. Теперь мне казалось, будто я снова обрела твердую почву под ногами. После эмоциональных взлетов и падений прошлой недели было приятно отдохнуть душой в нормальной обстановке. Да и немного отвлечься мне тоже не мешало. Трина, не привыкшая показывать свои слабости, призналась, что, наверное, останется до старости куковать в одиночестве, отмахнувшись при этом от маминых заверений, что она «просто роскошная женщина».

– Но я мать-одиночка, – сказала она. – А что еще хуже, я совершенно не умею флиртовать. Я при всем желании не смогу нормально пококетничать с парнем, даже если Луиза будет стоять у него за спиной с плакатом, где написано, что надо говорить. Всех мужчин, с которыми я встречалась в последние два года, пугало наличие у меня ребенка, или же им нужно было от меня одно…

– Ой нет… – начала мама.

– …бесплатный совет по бухгалтерской отчетности, – закончила Трина.

И, посмотрев на сестру со стороны, я неожиданно ее пожалела. Она была абсолютно права. Как бы то ни было, судьба поднесла мне прямо на блюдечке полный набор несомненных преимуществ: собственный дом и какое-никакое, но будущее, свободное от обязательств. Единственное, что меня останавливало, была я сама. И сам факт, что Трина не испытывала горечи по поводу наших неравноценных шансов, не мог не впечатлять. Я даже обняла ее на прощание. Сестра немного опешила, потом, заподозрив какой-то подвох, на всякий случай проверила, нет ли у нее на спине бумажки с надписью типа «Пни меня!», но затем расслабилась и обняла в ответ.

– Приезжай погостить, – сказала я. – Нет, правда. Поживи у меня. Сходим на танцы. Я знаю один хороший клуб. А мама присмотрит за Томом.

Сестра расхохоталась и, когда я завела мотор, захлопнула дверь машины.

– Ну да. Ты танцуешь? Неужто такое возможно?

Я тронулась с места, а она все еще продолжала хохотать.

Шесть дней спустя я вернулась домой после ночной смены – и попала в ночной клуб в собственной квартире. Пока я поднималась по лестнице, вместо привычной тишины до меня доносились отдаленные раскаты хохота и неритмичное буханье музыки. Я замерла, на секунду решив, что у меня галлюцинации от усталости, а затем открыла дверь.

Прямо с порога мне в нос шибанул запах травки, настолько сильный, что я инстинктивно задержала дыхание. Я медленно вошла в тускло освещенную гостиную и превратилась в соляной столб, не силах поверить картине, представшей моим глазам. Лили лежала пластом на диване, короткая юбка задрана чуть ли не до пупа, во рту плохо скрученный косячок. На полу рядом с диваном простерлись два молодых человека, словно айсберги в море бутылок, пустых пакетиков из-под чипсов и одноразовых полистироловых стаканчиков. А еще на полу сидели две девочки того же возраста, что и Лили; одна, с туго затянутыми в хвост волосами, смотрела на меня, удивленно подняв брови, словно собираясь спросить, а что это я здесь, собственно, делаю. Из стереосистемы грохотала музыка. Судя по пустым банкам из-под пива и переполненным пепельницам, ночь была долгой.

– Ой! – преувеличенно громко воскликнула Лили. – При-иве-е-ет!

– Что ты такое творишь?!

– Да мы тут зависали неподалеку и типа пропустили последний автобус, вот я и подумала, что мы можем вполне перекантоваться у тебя. Ты ведь не против, а?

Я была настолько ошарашена, что не сразу обрела дар речи.

– Нет! – отрезала я. – На самом деле возражаю.

– Ой-ей-ей! – зашлась в идиотском смехе Лили.

Я осталась стоять на пороге, бросив сумку на пол. Я оглядела царящий в гостиной бардак:

– Все! Вечеринка окончена! Даю вам пять минут, чтобы за собой прибрать. А потом выметайтесь!

– Господи! Я так и знала. Теперь ты начнешь занудствовать! Я так и знала! – Лили с трагическим видом снова откинулась на подушки.

Ее речь была невнятной, движения заторможены под действием… Чего? Наркотиков? Я продолжала ждать. Короткую, но крайне напряженную секунду парни в упор смотрели на меня, явно оценивая, стоит ли им вставать, или можно и дальше сидеть.

Одна из девиц с шумом втянула в себя воздух.

– Четыре минуты, – отчетливо произнесла я. – Все. Время пошло.

Быть может, мой праведный гнев придал мне властности. Быть может, они только с виду были такие храбрые. Но они медленно, один за другим, поднялись на ноги и проскочили мимо меня в сторону входной двери. Парень, замыкавший шествие, уже в дверях демонстративно поднял руку с банкой пива, а затем швырнул банку на пол, в результате чего пиво растеклось по стене и ковру. Я пинком ноги захлопнула за ними дверь и подняла банку. К тому времени, как я добралась до Лили, меня буквально трясло от гнева.

– Что, черт бы тебя побрал, ты себе позволяешь?!

– Блин! Всего лишь несколько друзей, было бы о чем говорить.

– Лили, это не твоя квартира. И ты не имеешь права, когда вздумается, приводить сюда людей…

И тут меня словно осенило. Я вспомнила странное ощущение непорядка, которое у меня появилось после возвращения домой неделю назад.

– Боже мой, ты уже делала такое раньше, да? На прошлой неделе? Ты приводила сюда гостей и свалила перед моим приходом.

Лили неуклюже поднялась на ноги. Одернула юбку и провела рукой по спутанным волосам. Косметика вокруг глаз размазалась, на шее – то ли кровоподтек, то ли засос.

– Господи! Ну почему ты всегда устраиваешь столько шума из-за ерунды? Просто знакомые ребята. Только и делов.

– В моем доме.

– Это трудно назвать домом, разве нет? Никакой мебели, все совершенно безликое. Нет даже картин на стенах. Не квартира… а гараж. Гараж без машины. На автозаправках и то иногда бывает уютнее.

– Квартира моя. Как хочу, так и живу. И тебя это не касается.

Лили негромко рыгнула и помахала перед ртом ладошкой.

– Фу! Воняет кебабом. – Она прошлепала на кухню, где, распахнув дверцы всех шкафчиков, только в третьем из них нашла стакан. Налила воды и, сделав большой глоток, продолжила: – И у тебя даже нет нормального телика. Уж не знаю, у кого сейчас можно встретить экран восемнадцать дюймов.

Я принялась подбирать с пола банки и запихивать их в первый попавшийся под руку пластиковый мешок.

– Итак, кто это был?

– Без понятия. Просто люди.

– Ты не знаешь?

– Ну, предположим, друзья, – раздраженно передернула плечами Лили. – Люди, с которыми мы клубимся.

– Так вы познакомились в клубе?

– Угу. Клубимся. Брр! Брр-брр! Мне кажется, ты сейчас специально тупишь. Да. Друзья, которых я встретила в клубе. То, что принято у нормальных людей. Понимаешь? Иметь друзей, с которыми можно пойти развлечься.