— После занятий зайдешь ко мне, — наставлял герр, я кивала. — Сегодня только пятница, но я уверен, что квартиру уже освободили.

Тут я тоже кивнула. Интуиция прям подсказывала, что мутер объявит мне войну. Так лучше переждать в другой квартире.

— Ладно. Я пошла?

— Иди. Нет, стой. Чёрт, Ленка…

Мы выпали еще минут на десять, безбожно сминая рубашки, тиская друг друга и захлёбываясь от нетерпения. Он оторвался от меня, продолжая теребить сосок через ткань.

— Уйди уже, мне поработать надо.

Я развернулась и тут же получила шлепок по заднице.

— Лучше беги, — захохотал герр, когда я припустила из его кабинета.

Ну, хоть настроение ему подняла.

Вечером в кабинете его не оказалось, а вредная Вера насмешливо оповестила, что в четыре его вызвали в Министерство и сегодня он уже не вернутся. Вздохнула и набрала Ганса.

Мутер, ожидаемо, встретила меня презрительным взглядом и включила игнор. Ганс предложил отужинать на кухне, практически намекнув, что в столовую мне ход закрыт. Но вернувшийся герр демонстративно вынес свою тарелку из столовой и сел рядом со мной на кухне.

Он снова был не в духе и война кажется началась не со мной, а из-за меня!

Я как Елена Троянская.

Только бы правильная сторона выиграла. Я впервые всем сердцем болела за немца!

— Сегодня сорвалось, прости.

— Ну и ладно, мне Вера сказала.

— Я позвонил, риэлтор подтвердил, что квартиру освободили. Не мог с ним поговорить, к сожалению, там какие-то проблемы, но завтра с утра сможем сами съездить и проверить.

— Я не смогу, — выдавила улыбку, — у меня по субботам пара по юриспруденции.

Он удивился. Забыл что ли?

— Ты же сам наказал нашу группу после эскиза своего члена!

— А! Прогуляешь.

— Не могу, завтра что-то вроде теста по гражданскому кодексу.

Андрей выругался, достал телефон и набрал кого-то. Этот кто-то оказался моим преподавателем по основам юриспруденции.

— Завтра у вас какой-то тест группе «Менеджмента»? Да? Сколько часов? По моей личной просьбе можешь перенести? Нет, не завтра, на любой другой день, кроме субботы. Как только в субботу? Серьезно, мое распоряжение? Тогда услуга за услугу. Ты завтра отменяешь тест, а я найду для тебя другие часы, а субботу освобожу. Договорились.

Герр расслабленно улыбнулся, отключая телефон и подмигивая мне.

— Как хорошо быть ректором! — не удержалась я от шпильки. — Хочу ввожу, хочу отменяю.

— Да, глупыш, сам в восторге. Хочу только вводить, чаще и дольше.

Я покраснела, уловив двойной смысл, а он захохотал.

— Сегодня все равно не получится, мутер будет бдить под дверью всю ночь, — остудила я его пыл.

— У меня есть план, — он наклонился над столом, инстинктивно заставляя меня наклониться к нему ближе, но прежде чем рассказать о плане, со вздохом облегчения поцеловал меня и только потом заговорил: — Сейчас после ужина пойдешь к Гансу и попросишь вчерашнее снотворное…

— Вот еще! Я не собираюсь больше глотать эту гадость!

— И не надо, главное убедить их, что ты сама добровольно выпьешь, потому что хочешь спать.

— Не получится.

— Почему? — нахмурился герр.

— Потому что Ганс всегда проверяет, проглотила ли я таблетку.

Андрей нахмурился еще сильнее, даже вилку отложил.

— И как часто они пичкают тебя таблетками?

— Каждый день.

— Ты каждый день пьешь снотворное?! Это вредно. Почему ты мне не сказала?

— Какое снотворное? Противозачаточное. Ты же сам мне его купил и велел принимать. Ну, только теперь это делает Ганс. Не принимает, само собой, а следит за моим приемом.

Герр облегченно выдохнул, явно расслабленно откидываясь на спинку стула, а я пояснила дальше:

— Просто мутер сказала, что я могу забыть прием, мало ли, а Ганс ей напоминает принимать таблетки и мне будет. Он ни разу не забыл! Но такой дотошный: каждый раз заставляет открывать рот, чтобы увериться, что проглотила.

Герр кивнул, улыбаясь непонятно чему.

— Лен, ты не можешь сделать вид, что проглотила обе, а по факту выпить одну?

Я подвисла. Обмануть Ганса? А это вообще возможно?

— Не пробовала. А зачем? Это же врач прописал, и я никогда не жульничала.

— Глупая, наивная, неиспорченная. Как ты вообще додумалась до съёма на улице?

— Ну, заработать хотела…

— На что?

— На учебу. На квартиру. И на машину. Еще. Наверное, — докончила я, видя, что с каждым словом веселю его все больше. — Что?

— Удивительно как ты с первой ночи сорвала банк. В моем лице.

— Вообще-то тогда было два лица! И я еще не знала, зачем вы меня потащили с собой. Думала маньяки. Ты сам тогда доктором назвался. И я перепугалась до колик.

Герр снова рассмеялся.

— Хорошо, моя наивность, попробуй выпросить снотворное у Ганса, он точно передаст мутер, но не смей пить его! Слышишь? Я задержу мутер на кухне, ты за это время подложи под одеяло подушки, чтобы было похоже, что спишь, а сама теми же лапками беги в мою спальню. Поняла?

— И это план? Да меня засекут!

— Не думаю. Тебя пасти будут после отбоя. А перед ним удостоверятся, что снотворное подействовало. Давай хоть ночь дадим им выспаться. Ганс с мутер все же пожилые люди, хоть одну ночь надо дать им поспать спокойно.

— А нам?

— Обойдемся без сна, я думаю, — прищурился он.

— Но знаешь… Если я все же случайно проглочу снотворное и усну на полпути в твою спальню…

— Я подберу тебя и отнесу в кроватку, не переживай, — мне показалось, что он даже облизнулся в предвкушении.

Вскоре нас прервали. Я еще успела удивиться, что так надолго нас оставили одних. Тоже план разрабатывали? Наш я начала осуществлять тут же:

— Ганс, вчера я так хорошо выспалась, можешь мне и сегодня дать ту таблетку?

— «Ту», фроляйн?

— Ну, для сна! Успокоительную не надо, я и так спокойна как удав.

Со спины донесся сдавленный смешок Андрея.

— Хорошо, фроляйн Елена. Идемте за мной в столовую. Аптечка там.

Мы удалились, оставляя мутер с герром точно по плану. Ганс оставил меня у стола с накрытым чаем для мутер. Неужели еще не пила? Понеслась проверять нас с Андрэ? О чем вообще думает эта женщина, что мы на столе на кухне замутим?..

Хо-тя-я…

— Вот таблетки, — протянул Ганс, но тут же отдернул ладонь, — но сначала, фроляйн, скажите, как было с утра ваше самочувствие? Я не успел вас проведать, вы так быстро отбыли с герром профессором.