выложив на письменный стол какие-то непонятные камни.

– Дориан действительно пропал. На похищение не похоже, нашлись свидетели, которые видели его уже в столице его королевства, – выдает Грег на одном дыхании.

– Он что, сбежал? – ошарашено переспрашиваю я, и сердце ухнуло куда-то вниз.

Обида, злость, разочарование затапливают меня изнутри.

– К сожалению, очень на то похоже. Прости, – понуро опускает голову жених.

– За что? – удивлена его извинениями я. – Это же не ты сбежал.

– За то, что расстроил тебя. Я все равно не понимаю. Он же знает, что не сможет вдали от тебя. Его магия истощится, и он погибнет, – растерянно рассуждает Грег.

Я вспоминаю про сон, почему-то мне кажется это важным. Рассказываю жениху его в подробностях, не забывая упомянуть про болевые ощущения и чувства во время сна.

Грег озадачен. Начинает нервно ходить по гостиной, меряя ее шагами. Он взволнован и периодически посматривает на меня, многозначительно хмыкает.

– А ты, значит, не захотела его отпускать, – в итоге повторяет он, а мне даже как-то неудобно становится перед ним. Будто мало мне четырех женихов, пятого подавай, который сам нос от меня воротит.

Я, сжавшись в кресле, закивала и виновато подняла глаза на своего самого умудренного жизнью жениха.

– Прости, – пискнула я и нервно сжала подол платья.

– Глупенькая, маленькая, ты чего? Не надо плакать, ты все правильно сделала, – Грег в момент подскочил ко мне, опускаясь передо мной на колени. Я всхлипываю и утыкаюсь в его грудь лбом.

Меня подхватывают на руки и пересаживает на колени, а я уже без стеснения реву, некрасиво размазывая слезы по щекам. Меня баюкают и качают, нашептывая милости и нежности, отчего мне еще горше хочется плакать. Грег гладит меня по спине, нежно проводя пальцами по позвонкам, и я чувствую через тонкую ткань платья его горячие пальцы. Они вырисовывают витиеватые узоры, опаляют кожу. Хочется чувствовать их кожей, а ткань начинает раздражать.

От слез не осталось и следа, они высохли, и дыхание сбивается от возбуждения. Я поднимаю глаза на Грега и вижу ответное возбуждение в его глазах. Он резко хватает руками мое лицо, заключая его в плен, и целует. Жадно, страстно, выбивая весь воздух из легких и все мысли из головы.

Его руки спешными движениями шарят по телу, они везде, а мне этого мало. Я сама тянусь к мужчине, сама тяну его за ворот рубашки, сама впиваюсь в теплые губы. Хочу выпить его всего, всю страсть, что плещется в его глазах, все эмоции, которым он не дает волю.

Ласки на грани, на надрыве. Мое платье собрано на талии, а я уже оседлала колени Грега, сама судорожно, дрожащими пальцами стараюсь расстегнуть его рубашку. Пуговицы не поддаются, а я готова плакать от раздражения и злости на эту глупую одежду, которая не дает нам прикасаться кожа к коже. Любить друг друга до хрипа, до дрожи в коленках.

Я ищу его обнаженную кожу руками, губами. Целую и прикусываю на шее, спускаясь ниже. Обвожу языком орел соска, глажу руками его литую грудь, спускаюсь ниже. Когда моя рука легла на выпирающий бугор в брюках, Грег судорожно выдохнул и опустил свою руку сверху.

Я замерла, а мужчина крепко прижал меня к себе, стараясь взять себя в руки, выровнять дыхание.

– Нельзя, малыш, пока нельзя. Прости, – я взлетаю как фурия с его колен. В груди стоит обида, подкатывая противным комом к горлу.

Дориан сбежал, отказался от меня, теперь еще и Грег отталкивает меня. Я хочу крушить, ломать, бить. Всплеск ярости сменяется обидой. Эти эмоциональные качели выматывают.

Грег встает и пытается поправить одежду, сначала на себе, потом тянет руки, чтобы привести в порядок и мое платье. А меня это бесит еще сильнее, оттолкнув его руки, я убегаю к себе.

С размаху плюхнувшись на кровать, я рыдаю в подушку. Обида, в душе одна обида и жалость к себе. Я лелею ее и пестую, смакуя свою несчастную судьбу.

Понемногу истерика утихает, и из истерички я снова превращаюсь в нормального человека, который может адекватно воспринимать ситуацию. И недавняя реакция кажется мне дикостью. Я ведь никогда не была такой истеричной, взбалмошной, непоследовательной.

Не понимаю свое состояние, оно меня пугает. Собравшись с мыслями, сходила, умылась, привела платье в порядок. И вот уже ничего не напоминало безумство, что я устроила каким-то часом ранее.

Спустившись вниз, я застала своих женихов в полном составе. О причине их сбора можно было не спрашивать. Каждый из них посчитал своим долгом сочувственно на меня посмотреть, а я готова провалиться под землю. Только Хьюго порывался подойти ко мне, но его остановил хмурый взгляд Грега, который пригвоздил его к месту. Я прошла к столу и села в кресло, положив руки на столешницу. Сцепив пальцы, я окинула взглядом каждого из женихов, и вот только я хотела спросить, к чему они договорились, как в гостиную зашел жрец.

– О-о-о-о, вижу, вы уже все собрались, – с каким-то нездоровым энтузиазмом начал он.

– Да, мы ждали вас, – как обычно, Грег был главным среди женихов, вел разговор от нашего имени.

– Расскажите про сон, – просит жрец, и Грег быстро, сухо, по существу рассказывает о моем ночном сне и о том, что они подозревают, что Дориан сбежал.

Выслушав и многозначительно покивав головой, жрец встал и направился к выходу, ничего не сказав нам.

Я опешила от такого исхода разговора.

– Куда же вы? – спохватился нетерпеливый Хьюго.

– Здесь не о чем говорить. Я думаю, вы все поняли, что Дориан хотел разорвать связь Избранных, но Марианна не отпустила его. Так что дело времени, когда он вернется, – проговорил жрец, остановившись в дверном проеме комнаты.

– Но где нам его искать? – озадаченно интересуется Грег.

– Полагаю, что не позднее, чем завтра, он сам приползет сюда, если жить захочет, – продолжил жрец и уже собирался покинуть комнату, когда я вмешалась в разговор.

– Что значит приползет? Ему угрожает опасность? Он в беде? – я не на шутку испугалась. Беспокойство взяло верх над обидой, и я готова бежать и спасать моего горе-жениха.

– Такой обряд выкачал из него всю магию, и если он захочет жить, то вернется, а если не вернется – значит, так тому и быть, – философски изрекает жрец и все же покидает комнату.

Мы все остаемся на местах в тишине. Никто не хочет озвучивать мысль, пульсирующую в голове: «Он скорее умрет от магического истощения, чем вернется».

– Грег, его надо найти. У тебя же остались какие-то связи, умоляю. Его надо найти, его надо спасти, – слезы